Защитники политики смягчения центральных банков пытаются убедить нас в том, что инфляция вызывается не печатанием валюты, а другими явлениями. Многие считают причиной инфляции факторы, подталкивающие к росту цен, или даже спекуляции, но в конечном итоге все это следствия, а не причины. Рост цен всегда вызван тем, что больше денежных единиц направляется на редкие или материальные активы.
Товарные биржевые фонды (ETF) являются здесь ярким примером. В 2022 году инвесторы покупали эти продукты, чтобы защитить себя от инфляции и получить реальную прибыль. Эти покупки не являются причиной, они — следствие. Рост инфляционных опасений, большая вероятность повышения процентных ставок и геополитические проблемы привели к тому, что фонды, ориентированные на сырьевые товары, в 2022 году продемонстрировали рекордный приток средств. По данным Wealthmanagement.com., за год до 25 февраля чистый приток в сырьевые ETF составил 8,5 млрд долларов. Однако это не полная картина. По данным Комиссии по торговле товарными фьючерсами (CFTC), общая стоимость различных инструментов, связанных с товарными индексами, приобретенных институциональными инвесторами, выросла с примерно 15 млрд долларов в 2003 году до примерно 200 млрд долларов. По данным Market Research, объем рынка commodity-services в 2020 году оценивается в 4 трлн долларов.
В 2020 году большинство инвесторов имели очень низкий вес в энергетике и сырьевых товарах. Всплеск “социально ответственного” инвестирования, а также опыт низкой эффективности сырьевых товаров по сравнению с облигациями и акциями привели к огромному недовесу. По мере того, как опасения по поводу инфляции и геополитических событий ослабевали, фонды перераспределяли капитал от недовеса к равному весу, а теперь, в 2022 году, к перевесу.
Это произошло в то же время, когда центральные банки вливали в экономику беспрецедентное количество денег. В период с 2020 по 2021 год активы основных центральных банков выросли более чем на 10 триллионов долларов. Кроме того, рост широкой денежной массы (М3) в 2020 и 2021 годах в крупнейших экономиках увеличивался двузначными темпами.
Очевидно, что одна или две цены могут вырасти независимо друг от друга из-за определенных событий. Это может произойти из-за войны, но не из-за всеобщего и повсеместного роста всех цен. Кроме того, цены на сырьевые товары и продукты питания уже выросли до максимальных за многие годы еще до того, как появились слухи о вторжении в Украину.
Читатели могут считать, что все это происходит из-за спекуляций трейдеров, но действия трейдеров работают в обе стороны. Трейдеры не создают цены, они торгуют на них. Более того, трейдеры не могут долго влиять на предельную цену товара, если отсутствуют фундаментальные причины для этого, такие как инфляция и денежная реальность в целом. Существуют многочисленные отчеты CFTC, доказывающие, что инвестирование не влияет на цены на сырьевые товары. В период с 2013 по 2019 год цены на сырьевые товары не росли. Почему? Потому что рост широкой денежной массы не превышал реальный спрос на деньги.
Нефть и газ подорожали везде одинаково, однако инфляция индекса потребительских цен (ИПЦ) значительно отличается в еврозоне и США по сравнению со странами, где импорт энергоносителей намного выше, такими как Япония и Корея. Почему инфляция ИПЦ в два раза выше в еврозоне и США по сравнению с этими азиатскими странами? Из-за гораздо большего роста широкой денежной массы в 2020-21 гг.
Война в Украине создала еще один повод свалить вину за инфляцию на нефть и природный газ. Однако, похоже, что все те, кто возлагает вину за инфляцию на сырьевые товары, продолжают игнорировать массовый рост цен на жилье, здравоохранение и образование, а также на товары и услуги, где наблюдается явный избыток производственных мощностей. Мировые цены на продовольствие демонстрируют аналогичную проблему. Индекс продовольственных цен Организации Объединенных Наций и Продовольственной и сельскохозяйственной организации постоянно растет и достиг исторических максимумов еще до ковидного кризиса.
Нефть и газ будут использоваться в качестве оправдания инфляции до тех пор, пока сохраняются низкие процентные ставки и массовое производство денег. Но реальность такова, что когда и то, и другое каким-то образом сдуется, проблема обесценивания валюты останется.
Инфляция уже до кризиса covid-19 была выше, чем демонстрирует показатель ИПЦ. Рост цен на невоспроизводимые товары и услуги, жилье, медицинское обслуживание, свежие продукты питания и образование был значительно выше, чем процент ИПЦ. По данным Deutsche Bank, они росли в пять раз быстрее, чем ИПЦ. Инфляция цен на вещи, которые мы потребляем каждый день, была высокой даже в те дни, когда некоторые говорили, что “инфляции нет”.
Теперь рост широкой денежной массы привел к взрывному росту всех цен, как связанных, так и не связанных с энергоносителями. Кто-то будет винить зарплаты, кто-то — войну в Украине, а кто-то — слабое восстановление экономики. Факт в том, что разрушение валюты лежит в основе повсеместного роста цен. Все остальное — это анекдоты или следствия, а не причины.
Все больше денежных единиц направляется в дефицитные активы, поскольку инвесторы ищут защиты от инфляции. Это не спекуляция; это защита от обесценивания валюты.
Перевод: Наталия Афончина
Редактор: Владимир Золоторев
Дэниел Лакалль
 |
Сообщение опубликовано на официальном сайте «socialcreditsystem.ru» по материалам статьи |