Почти 20 наших коллег-экспертов и профессионалов в области национальной безопасности, чьи цифровые подписи приведены в конце этой статьи, полагают, что война в Украине достигла решающего момента, и на карту поставлены жизненно важные интересы США.
Задолго до того, как Кремль впервые вторгся в Украину в 2014 году, мы — находясь на высоких постах в правительстве и вооруженных силах США — следили за внешней политикой Москвы и серьезными опасностями, которые она cоздаёт для США и наших союзников. Мы внимательно следили за российским наступлением начиная с февраля и реакцией администрации Байдена и ее союзников и партнеров. Мы поддерживаем тесную связь с украинскими, американскими и европейскими официальными лицами. Двое из нас только что вернулись со встреч с руководителями оборонных и военных ведомств Украины.
Хотя администрация Байдена успешно сплотила союзников США и предоставила значительную военную помощь, в том числе в этом месяце, доблестным вооруженным силам Украины, ей не удалось создать удовлетворительный стратегический нарратив, позволяющий правительствам сохранять общественную поддержку участия НАТО в долгосрочной перспективе.
Предоставляя помощь, достаточную для создания патовой ситуации, но недостаточную для того, чтобы вернуть захваченные территории, администрация Байдена, возможно, непреднамеренно вырывает поражение из рук победы. Из-за чрезмерного стремления не спровоцировать эскалацию (как обычную, так и ядерную) со стороны России, мы фактически уступаем инициативу российскому президенту Владимиру Путину и ослабляем давление на Москву с целью заставить ее прекратить агрессию и перейти к переговорам.
Империалистическая война Москвы против народа Украины — это не только повод для негодования из-за кампании геноцида, направленной на то, чтобы стереть украинский народ с лица земли — но и явная угроза безопасности и процветанию США.
Американские принципы и интересы требуют сильного ответа, достаточного для того, чтобы заставить русских, насколько это возможно, вернуться на дофевральские рубежи с издержками, достаточно большими, чтобы удержать Россию от третьего вторжения. Сейчас, когда российские силы пытаются перегруппироваться на востоке и сдерживают украинские усилия по захвату Херсона на юге, для союзников Украины настало время сделать все возможное, предоставив Украине средства, необходимые для победы. Затягивание конфликта с помощью так называемых стратегических пауз не даст ничего, кроме возможности для Путина перегруппироваться, восстановить силы и причинить еще больший ущерб в Украине и за ее пределами.
Администрация и европейские союзники до сих пор не смогли четко объяснить, почему помощь Украине важна для США и Запада. Она важна, потому что Путин проводит ревизионистскую внешнюю политику, направленную на подрыв системы безопасности, основанной на правилах, которые обеспечивали американскую и глобальную стабильность и процветание после окончания Второй мировой войны. Агрессивные замыслы Путина не заканчиваются на Украине. Как неоднократно давали понять российские официальные лица, если Россия победит в Украине, под угрозой окажутся наши балтийские союзники по НАТО, а также другие союзники, проживающие по соседству.
Разумная политика определяет завтрашние риски и ищет подходящее место и время, чтобы справиться с ними. Для США и НАТО и время и место уже известны Время — сейчас, а место — Украина, большая страна, население которой понимает, что ее выбор — либо победа над Путиным, либо потеря независимости и прекращение своего существования как отдельной, ориентированной на Запад нации.
Имея необходимое оружие и экономическую помощь, Украина может победить Россию.
Если это удастся, нашим солдатам не придется рисковать жизнью, защищая союзников США, которым также угрожает Россия.
Как выглядит поражение для Путина? Выживание Украины как защищенной, независимой и экономически жизнеспособной страны. Это означает Украину с надежно защищенными границами, включающими Одессу и значительную часть черноморского побережья, а также сильную, хорошо вооруженную армию и реальное прекращение военных действий. В идеале это должно включать возвращение под контроль Украины всех территорий, захваченных после 24 февраля, и, в конечном итоге, земель, захваченных в 2014 году, включая Крым. Такой мир возможен только тогда, когда Путин поймет, что он потерпел серьезное поражение и больше не сможет достичь своих целей по доминированию над Украиной или любой другой страной с помощью силы.
Для Украины (и Соединенных Штатов) будет поражением, если, торопясь прекратить боевые действия, Запад призовет Украину уступить территорию в обмен на прекращение огня. Эта модель используется, по крайней мере, с момента агрессии Москвы против Грузии в 2008 году. Запад добивается прекращения огня, которое не только фактически ратифицирует агрессию Кремля, но и не заставляет его прекратить стрельбу или захват новых территории. ( после прекращения огня по Минским соглашениям, при этом ежедневно фиксировались десятки и даже сотни нарушений со стороны России). Прекращение огня не положит конец российской агрессии или оккупации украинских земель; оно просто даст Москве передышку, чтобы закрепить свои завоевания и затем возобновить наступление. выступают против любых территориальных уступок в обмен на прекращение огня с Москвой.
Такой план также обречет миллионы украинцев на жизнь под властью режима, совершившего многочисленные военные преступления, чьи высокопоставленные чиновники и СМИ призывают к которая уже подвергается включая в Россию для усыновления. Эти меры побуждают все большее число исследователей считать российскую политику
Сейчас план Москвы состоит в том, чтобы добиться как можно больших успехов на поле боя; провести фиктивные референдумы на недавно оккупированных украинских территориях в качестве прелюдии к их аннексии; подорвать единство в поддержке Украины Западом путем прекращения поставок газа в зимний период и заблокировать украинские порты, чтобы вызвать на глобальном Юге дефицит продовольствия, дестабилизирующий эффект которого ударит и по Западу. Для всех этих целей Москве нужно время. Это означает, что Соединенные Штаты и их союзники должны продолжать давление на Москву.
Администрация Байдена должна действовать более оперативно и стратегически, удовлетворяя украинские запросы на поставки вооружений. Когда администрация решает отправить более современное оружие, например, артиллерийские установки HIMARS, она должна отправлять их в больших количествах, чтобы максимально увеличить их воздействие на поле боя.
Украине нужны дальнобойные огневые средства, чтобы сорвать российское наступление, что включает возможности поражения российских запасов, идущих на пополнение, запасов топлива и боеприпасов. Это означает, что США должны направить боеприпасы ATACMS, которые стреляют из HIMARS с дальностью 300 км, необходимой для поражения российских военных целей в любой точке Украины, включая оккупированный Крым. Кроме того, Украина нуждается в постоянном пополнении боеприпасов и запасных частей для артиллерийских платформ, поставляемых из разных стран, некоторые из которых не являются взаимозаменяемыми. Эти системы постоянно используются, что делает техническое обслуживание и пополнение запасов запасных частей критически важными. То, как и где выполняются эти задачи, а также логистическая инфраструктура, позволяющая быстро переместить оборудование туда, где оно может быть наиболее полезным, также может иметь огромное значение.
Помимо этого, Украине необходимо больше средств ПВО малой и средней дальности для противодействия российским воздушным и ракетным атакам. Проблемой является также необходимость развертывания адекватных мер противодействия, чтобы помешать растущему распространению беспилотников российского производства и тех, которые Россия пытается приобрести у Ирана.
До сих пор администрация не решалась на такие решительные шаги, опасаясь спровоцировать Россию, или, как советник по национальной безопасности Джейк Салливан на Аспенском форуме по безопасности, “избежать третьей мировой войны”. Путин и другие высокопоставленные российские чиновники неоднократно в преддверии и после наступления Москвы 24 февраля напоминали Западу об опасности ядерной войны. Но США тоже являются ядерной державой, и было бы стратегической ошибкой предполагать, что ядерное сдерживание больше не работает. Ядерное сдерживание по-прежнему работает.
Путину выгодно угрожать ядерной войной, но не выгодно начинать ее. И мы видели, как Кремль делал ядерные угрозы, которые оказались пустыми — например, в связи со вступлением Финляндии и Швеции в НАТО. Если мы позволим Путину запугивать нас, чтобы не допустить поставок оружия, необходимого Украине, чтобы остановить российский ревизионизм, что произойдет, когда он взмахнет своей ядерной волшебной палочкой над странами Балтии? И почему администрация считает, что Путин не осмелится сделать это с Эстонией или Польшей, если эта тактика сработала для него в Украине?
Ставки очевидны для нас, наших союзников и Украины. Мы не должны обманывать себя. Мы можем думать, что пока мы откладываем предоставление Украине оружия, необходимого для победы, мы избегаем конфронтации с Кремлем. Напротив, мы лишь увеличиваем вероятность того, что столкнемся с этой опасностью на менее благоприятной почве. Умный и благоразумный шаг — остановить агрессивные замыслы Путина в Украине, и сделать это сейчас, когда это приведет к нужным последствиям.
General Philip Breedlove, USAF (ret.); 17th Supreme Allied Commander Europe and distinguished professor, Sam Nunn School, Georgia Institute of Technology
Debra Cagan, former State and Defense Department official;distinguished energy fellow, Transatlantic Leadership Network
General (Ret.) Wesley K. Clark, 12th Supreme Allied Commander Europe; senior fellow, UCLA Burkle Center
Ambassador Paula J. Dobriansky, former under secretary of state for global affairs
Ambassador Eric Edelman, former ambassador to Finland and Turkey;former under secretary of defense for policy
Dr. Evelyn Farkas, former deputy assistant secretary of defense for Russia, Ukraine, and Eurasia; executive director, McCain Institute
Ambassador Daniel Fried, former assistant secretary of state for Europe;Weiser Family distinguished fellow, Atlantic Council
Ambassador John Herbst, former Ambassador to Ukraine and Uzbekistan; senior director, Eurasia Center, Atlantic Council
Lieutenant General (Ret.) Ben Hodges, former commanding general, US Army Europe
Ambassador John Kornblum, former ambassador to Germany
David Kramer, former assistant secretary of state for democracy, human rights, and labor
Jan Lodal, former principal deputy under secretary of defense for policy; distinguished fellow, Scowcroft Center for Strategy and Security, Atlantic Council
Robert McConnell, former assistant attorney general; co-founder, US-Ukraine Foundation
Ambassador Stephen Sestanovich, former ambassador-at-large for the former Soviet Union**; s**enior fellow, Council on Foreign Relations;professor, Columbia University
John Sipher, former officer and chief of station, CIA Clandestine Service; nonresident senior fellow, Eurasia Center, Atlantic Council
Ambassador William Taylor, former ambassador to Ukraine
Ambassador Alexander Vershbow, former NATO deputy secretary general; former assistant secretary of defense; former ambassador to Russia and NATO
Ambassador Kurt Volker, former ambassador to NATO; former special representative for Ukraine negotiations; distinguished fellow, Center for European Policy Analysis
Ambassador Marie Yovanovitch, former ambassador to Ukraine
Перевод: Наталия Афончина
Редактор: Владимир Золоторев
 |
Сообщение опубликовано на официальном сайте «socialcreditsystem.ru» по материалам статьи |