Энди Кесслер из Wall Street Journal написал об опасностях стимулирования спроса в условиях ограниченного предложения. Он правильно утверждает, что экспансивная денежно-кредитная политика с большей вероятностью приведет к инфляции, когда в экономике наблюдается спад предложения. Однако он преувеличивает власть Федеральной резервной системы (и, соответственно, любого центрального банка) над мировыми рынками капитала. Он также не связывает закон Сэя с уникальными условиями, которые вызывают нестабильность совокупного спроса.
Г-н Кесслер начинает с низких процентных ставок, которыми характеризовалось последнее десятилетие. “С осени 2008 года, с небольшой передышкой в 2019 году, реальная ставка по федеральным фондам была отрицательной, то есть процентные ставки были ниже инфляции”, — пишет он. Но не слишком верно утверждать, что ФРС удерживала процентные ставки ниже нормального уровня более десяти лет.
Это правда, что центральные банки могут создавать краткосрочные отклонения рыночных процентных ставок от их естественных () уровней. Если ФРС проводит экспансионистскую политику посредством операций на открытом рынке, ее покупки активов увеличивают предложение заемных средств, снижая процентную ставку. Сейчас, конечно, ФРС в основном использует для влияния на ставки проценты по резервам, а не операции на открытом рынке. Механизм обратной связи здесь не такой сильный, поскольку IOR — это регулируемая ставка. Однако даже здесь власть ФРС ограничена. Установите IOR слишком высоко, и денежные переводы в казну упадут, что вызовет недовольство политиков. Существует также целый ряд глобальных активов, которые в значительной степени нечувствительны к ставке ФРС, что означает, что они в значительной степени изолированы от большинства мер процентной политики.
Проблема не столько в процентных ставках, сколько в росте денежной массы. С марта 2020 по 2022 год выросла на целых 33 процента. выросли почти на столько же: 28 и 29 процентов, соответственно. Эти последние показатели взвешивают компоненты денежной массы по их ликвидности (по сути, насколько “денежными” их воспринимают рынки), что делает их особенно полезным индикатором широких монетарных условий. Рост денежного предложения значительно опережал рост спроса на деньги. Результат: самая высокая инфляция за последние 40 лет.
Удивительно, но Кесслер ни разу не упоминает о денежной массе. Его внимание полностью сосредоточено на процентных ставках. Он упускает возможность нанести нокаутирующий удар, когда принимает вполне разумное решение использовать закон Сэя. В отличие от мнения Кесслера (и многих других экономистов), закон Сэя не гласит: “Предложение создает свой собственный спрос”. Он гласит: “Предложение товара Х указывает на спрос на товар не-Х”. Предложение обуви сапожника отражает его спрос на еду, одежду, жилье и множество других товаров. Но оно слабо отражает, если вообще отражает, его спрос на обувь и близкие заменители обуви.
Это важно, потому что правильно понятый закон Сэя демонстрирует несостоятельность общего перепроизводства (или недопотребления). Если рынки поставляют слишком много одного товара, они должны поставлять недостаточно других товаров. То, что мы считаем сокращением совокупного спроса (номинальный ВВП падает ниже тренда темпов роста), является не исключением из закона Сэя, а еще одной его иллюстрацией. Сокращение совокупного спроса возможно только в том случае, если существует избыточный спрос на сами деньги. Сокращение совокупных расходов возникает, когда все в экономике пытаются запастись деньгами или их заменителями.
Что же происходит при избыточном предложении денег? Если центральный банк вливает ликвидность в экономику, то, согласно закону Сэя, быстро возникнет избыточный спрос на все остальные товары и услуги. Это приведет к повышению сразу всех цен — другими словами, к росту инфляции. Закон Сэя помогает нам понять бумы и спады на стороне спроса, но только в том случае, если мы сделаем акцент на деньги, а не на процентные ставки.
Я согласен с г-ном Кесслером в том, что важно ставить на первое место предложение. Я также думаю, что многие из экономических проблем, которые он обозначил в конце своей статьи, являются точными: “Профсоюзы государственных служащих слишком сильны. Компании скованы наручниками социальной справедливости. Заслуги не имеют значения. Нормативные акты сковывают предпринимателей: требования к альтернативным источникам энергии, ограничения на воду, субсидии на электромобили, налоги на сверхприбыль, годы на получение разрешений. Все это — тяжелейшие гири”. Именно так. Но нам нужно следить за спросом и предложением, чтобы понять совокупные последствия всего этого. Одними процентными ставками тут не обойтись.
Перевод: Наталия Афончина
Редактор: Владимир Золоторев
Александр Уильям Солтер
 |
Сообщение опубликовано на официальном сайте «socialcreditsystem.ru» по материалам статьи |