В последние несколько недель я участвовал в переписке по электронной почте по поводу различий методологии австрийской и чикагской школ. Переписка выявила удивительное недопонимание ключевой австрийской концепции — демонстрируемого предпочтения, и в этой статье я собираюсь рассказать об этой идее и некоторых недоразумениях, связанных с ней.
Лучшее изложение концепции демонстрируемого предпочтения содержится в эссе Мюррея Ротбарда (1956). По сути, доктрина заключается в следующем. Когда вы делаете выбор, то обычно это выбор из нескольких вариантов. Выбор — это действие, и это действие демонстрирует, или показывает, что выбранный вами вариант, или предпочтение, стоит выше, чем конкурирующие варианты. Как выразился Ротбард,
Человеческая деятельность — это использование средств для достижения желаемых целей. Такая деятельность контрастирует с наблюдаемым поведением камней и планет, поскольку она подразумевает наличие цели у действующего лица. Действие подразумевает выбор между альтернативами. У человека есть средства, или ресурсы, которые он использует для достижения различных целей; этими ресурсами могут быть время, деньги, энергия его труда, земля, капитальные блага и так далее. Он использует эти ресурсы для достижения наиболее предпочтительных целей. Из его действий мы можем сделать вывод, что он действовал так, чтобы удовлетворить свои наиболее высоко ценимые желания или предпочтения.
Концепция демонстрируемого предпочтения заключается в следующем: фактический выбор показывает, или демонстрирует, предпочтения человека; то есть, его предпочтения можно вывести из того, что он выбрал в своей деятельности. Таким образом, если человек предпочитает провести час на концерте, а не в кино, мы делаем вывод, что первый вариант предпочтительнее, или занимает более высокое место в его шкале ценностей. Аналогично, если человек тратит пять долларов на рубашку, мы делаем вывод, что он предпочел покупку рубашки любому другому применению, которое он мог бы найти для этих денег. Эта концепция предпочтения, основанная на реальном выборе, является краеугольным камнем логической структуры экономического анализа, и особенно анализа полезности и благосостояния.
Когда мы говорим здесь о “предпочтениях” или “вариантах”, имеются в виду альтернативы, которые актор имеет в виду, когда решает, что делать. Мы не предполагаем, что эти предпочтения остаются неизменными в течение значительного периода времени, и тем более, что у актора “в голове” есть список всех возможных действий, которые он мог бы предпринять во всех возможных мирах, и что этот список также остается неизменным в течение длительного периода времени. Поскольку мы не предполагаем таких вещей, мы также не предполагаем “транзитивности предпочтений”. Если вы предпочитаете A B, B C, и A C, то ваши предпочтения транзитивны; но если вы предпочитаете A B, B C, и C A, то они интранзитивны. Многие люди считают, что интранзитивные предпочтения иррациональны, по причинам, которые мы не будем здесь рассматривать.
С австрийской позиции, вопрос транзитивности не возникает, потому что нас интересует только чей-то выбор в конкретный момент времени. Если актор сейчас должен выбирать между A и B, мы не предполагаем, что он думает о том, как выбирать в ситуациях, которые предполагают другие варианты, и не предполагаем, что его предпочтение A перед B остается постоянным. По словам Ротбарда, “главная ошибка здесь заключается в предположении, что шкала предпочтений остается постоянной во времени. Для такого предположения нет никаких оснований. Все, что мы можем сказать, это то, что действие в определенный момент времени показывает часть шкалы предпочтений человека на тот момент. Нет никаких оснований предполагать, что она остается неизменной от одного момента времени к другому”. Как отмечает Ротбард, есть разница между неизменностью и последовательностью.
неизменность и последовательность — это две совершенно разные вещи. Последовательность означает, что человек сохраняет транзитивный порядок рангов в своей шкале предпочтений (если А предпочтительнее В, а В предпочтительнее С, то А предпочтительнее С). Но теория выявленного предпочтения (речь идет о revealed preferrences Самуэльсона, — прим.ред.) основывается не столько на этом предположении, сколько на предположении о неизменности — о том, что человек сохраняет одну и ту же шкалу ценностей в течение долгого времени. Хотя первое можно назвать иррациональным, нет ничего иррационального в том, что чья-то шкала ценностей меняется со временем. Следовательно, на предположении о неизменности шкалы не может быть построена ни одна валидная теория
Один из участников переписки выдвинул следующее возражение:
Это [демонстрируемое предпочтение], по большей части, показывает его высшее предпочтение, его предпочтение между двумя альтернативами, между которыми он волен выбирать. Рассмотрим ханжу, которого делает несчастным потребление порнографии другими людьми. В свободно-рыночном обществе у него нет возможности запретить ее, хотя его высшим предпочтением может быть свободный рынок плюс запрет на порнографию. Если бы в обществе было только два других человека, он мог бы предложить им заплатить, чтобы они согласились не потреблять порнографию, но в обществе миллионов транзакционные издержки плюс проблема общественного блага — запрет является общественным благом с точки зрения всех других ханжей — делают это непрактичным.
Ошибка здесь заключается в том, что демонстрируемое предпочтение касается только выбора, который стоит перед актором в один момент времени. Речь не идет о том, как он ранжирует возможные состояния дел. Я бы “предпочел”, в некотором смысле этого слова, мир, в котором все придерживаются правильного мнения (моего, конечно) о том, как должно быть организовано общество, но этот смысл предпочтения не имеет отношения к австрийской экономике.
Другой комментарий о демонстрируемом предпочтении не был направлен непосредственно против него, а скорее на то, чтобы показать, что эта доктрина несет в себе багаж, который австрийцы не приветствуют. Австрийцы выступают против логического позитивизма, но, по словам комментатора,
в австрийской экономике действительно есть что-то похожее на логический позитивизм. Я имею в виду идею о том, что нельзя проводить межличностные сравнения полезности, а также более фундаментальную идею о том, что “предпочтение” должно означать “выявленное предпочтение”. Это очень напоминает позитивистскую идею о том, что все значимые утверждения должны быть проверяемы сенсорным наблюдением. Хорошие рационалисты отвергают это предположение.
Возможно, так оно и есть, но “демонстрируемое предпочтение”, в том смысле, как австрийцы используют это понятие, означает, что выбор выявляет высшее предпочтение выбирающего. Это не утверждение о значении “предпочтения”.
Это возражение, надо сказать, не “демонстрирует” большого знакомства с австрийской экономикой. Тем не менее, хорошо, что оно есть. Как сказал однажды У.В.О. Куайн, “каждая критика — это своего рода толчок”.
Перевод: Наталия Афончина
Редактор: Владимир Золоторев
Дэвид Гордон
 |
Сообщение опубликовано на официальном сайте «socialcreditsystem.ru» по материалам статьи |