Не превращайте экономику в разновидность психологии

В последнее время начала набирать популярность относительно новая разновидность экономической науки, называемая поведенческой экономикой (ПЭ). Ее представители, такие как Дэниел Канеман, Вернон Смит и Ричард Талер, были удостоены Нобелевских премий за вклад в ПЭ

Концепция ПЭ возникла из-за неудовлетворенности неоклассической теорией потребительского выбора. В неоклассической теории индивиды выглядят так, как будто шкала предпочтений жестко заложена в их головах. Независимо от всего остального, эта шкала всегда остается неизменной.

Практики ПЭ считают, что это нереально. Для того чтобы сделать основные положения более реалистичными, они считают необходимым ввести в экономику психологию.

Считается, что эмоциональное состояние человека является основным фактором в процессе принятия решения. Если потребители становятся более оптимистичными в отношении будущего, то это будет важным сигналом для бизнеса в отношении инвестиционных решений.

По мнению исследователей ПЭ, от того, насколько потребители терпеливы или нетерпеливы, зависит, будут ли они склонны тратить или экономить сегодня. Если они более терпеливы и больше сберегают, то это может генерировать средства для новых инвестиционных проектов предпринимателей.

Поведенческие экономисты подчеркивают важность качеств личности. Считается, что эмпатический человек с большей вероятностью сделает альтруистический выбор. Импульсивные люди, скорее всего, будут нетерпеливы и не очень хорошо умеют откладывать деньги на пенсию. Авантюрные люди более склонны к риску — они чаще играют в азартные игры.¹

Хотя критика ПЭ в адрес мейнстримной экономики справедлива, возникает вопрос, решает ли ПЭ проблему неизменных потребительских предпочтений и представляет ли она потребителей как реальных людей, а не как человеческие машины.

Мы полагаем, что ключевым моментом здесь является определение того, что такое люди. Согласно ПЭ, люди не являются рациональными в том смысле, что они используют разум при принятии различных решений. По мнению практиков ПЭ, ключевым фактором потребительского выбора являются эмоции. По этому поводу нобелевский лауреат Вернон Смит считает: “Людям нравится верить, что правильное принятие решений является следствием использования разума, и что любое влияние, которое могут оказывать эмоции, противоречит правильным решениям. То, что не ценится Мизесом и другими, кто полагается на примат разума в теории выбора, — это конструктивная роль, которую эмоции играют в человеческих действиях”.

Когда важность разума отброшена, к человеку можно относиться только как к объекту. Согласно этому образу мышления, действиями человека руководит не разум, а внешние факторы, которые действуют на человека. С помощью заданного стимула можно наблюдать различные реакции человека и делать всевозможные выводы относительно мира экономики. Однако, по словам Людвига фон Мизеса, “невозможно описать ни одно человеческое действие, если не ссылаться на смысл, который актор видит в стимуле, а также на то, на что направлена его реакция”.

Отвергая важность человеческого разума, поведенческие и экспериментальные экономисты считают человека еще одним животным. И действительно, некоторые экспериментальные экономисты проводят различные эксперименты на голубях и крысах, чтобы проверить различные положения мейнстримной экономики.

Почему психология не сделает экономику более реалистичной

Психология является важной составляющей поведенческой и экспериментальной экономики на том основании, что человеческие действия и психология являются взаимосвязанными дисциплинами. Однако между экономикой и психологией существует серьезное различие. Психология имеет дело с содержанием целей. Экономика же исходит из того, что люди ведут себя целенаправленно. Она не занимается конкретным содержанием различных целей.

По словам Мюррея Ротбарда, “цели человека могут быть “эгоистическими” или “альтруистическими”, “изысканными” или “вульгарными”. Они могут подчеркивать наслаждение “материальными благами” и комфортом или аскетическую жизнь. Экономику не интересует их содержание, и ее законы действуют независимо от природы этих целей”, тогда как “психология и этика имеют дело с содержанием человеческих целей; они спрашивают, почему человек выбирает такие-то и такие-то цели, или какие цели должны ценить люди?”.

Таким образом, экономика имеет дело с любой данной целью и с формальными последствиями того факта, что люди имеют цели и используют средства для достижения этих целей. Следовательно, экономика является отдельной дисциплиной от психологии.

Вопреки общепринятому мнению, австрийская экономическая школа всегда считала, что оценки не существуют сами по себе, независимо от того, что оценивается. По этому поводу Ротбард писал: “Не может быть оценки без оцениваемых вещей”. Оценка — это результат того, что разум оценивает вещи. Это отношение между разумом и вещами.

Однако, если считать предпочтения постоянными, то можно сжать эти предпочтения в математическую формулу, т.е. можно отразить желания людей с помощью формулы. Мейнстримная экономика называет это функцией полезности.

Очевидно, что люди меняют свое мнение, поэтому неудивительно, что практики ПЭ “обнаружили”, что поведение реальных людей систематически отклоняется от поведения человеческой машины, изображаемой мейнстримной экономикой.

Мизесианский фреймворк потребительского выбора

Следуя фреймворку Мизеса, мы можем определить отличительную характеристику и смысл человеческих действий. Например, можно заметить, что люди занимаются различными видами деятельности. Они могут выполнять ручную работу, водить автомобили, гулять по улице или обедать в ресторанах. Отличительной особенностью этих видов деятельности является то, что все они целенаправленны.

Кроме того, мы можем определить смысл этой деятельности. Так, ручной труд может быть для некоторых людей средством заработать деньги, что, в свою очередь, позволяет им достичь различных целей, например, купить еду или одежду. Ужин в ресторане может быть средством для установления деловых отношений. Вождение автомобиля может быть средством для достижения определенного пункта назначения.

Люди действуют в рамках целей и средств; они используют различные средства для достижения целей. Из вышесказанного мы можем сделать вывод, что действия являются осознанными и целенаправленными.

Знание о том, что человеческие действия являются сознательными и целенаправленными, является достоверным, а не предварительным. Тот, кто пытается возразить этому, противоречит сам себе, поскольку, утверждая, что действия человека не являются сознательными и целенаправленными, он совершает целенаправленное и сознательное действие.

Различные выводы, которые вытекают из этого знания о сознательных и целенаправленных действиях, также достоверны, что означает, что нет необходимости подвергать их различным лабораторным испытаниям, как это делается в экспериментальной экономике. Для чего-то, что является достоверным знанием, нет необходимости в каких-либо эмпирических испытаниях.

Поведенческие и экспериментальные экономисты, такие как нобелевский лауреат Вернон Смит, отвергают мнение о том, что человеческие действия являются сознательными и целенаправленными. Согласно Смиту,

Он [Мизес] хочет утверждать, что человеческие действия сознательно целенаправленны. Но это не является необходимым условием для его системы. Рынки делают свое дело вне зависимости от того, является ли основной движущей силой человеческого действия самосознательный целенаправленный выбор или нет. Он сильно недооценивает действие бессознательных ментальных процессов. Большинство из того, что мы знаем, мы не помним, как учились, и процесс обучения не доступен нашему сознательному опыту — разуму. Даже важные проблемы, с которыми мы сталкиваемся при принятии решений, обрабатываются мозгом ниже уровня сознательной доступности.

Средства-цели и потребительский выбор

Целенаправленные действия подразумевают, что люди оценивают или сопоставляют различные имеющиеся в их распоряжении средства со своими целями. Индивидуальные цели устанавливают стандарт для человеческих оценок и, следовательно, для выбора. Выбирая определенную цель, человек также устанавливает стандарт оценки различных средств.

Если моя цель — дать хорошее образование моему ребенку, то я буду изучать различные образовательные учреждения и оценивать их в соответствии с моей информацией о качестве образования, которое дают эти учреждения. Обратите внимание, что мой стандарт оценки этих учебных заведений — это моя цель, которая заключается в том, чтобы дать моему ребенку хорошее образование.

Если я намерен купить автомобиль, я должен определить для себя конкретные цели, которые автомобиль поможет мне достичь, поскольку на рынке есть всевозможные автомобили. Поскольку цели индивида определяют его оценки средств и, следовательно, его выбор, из этого следует, что одно и то же благо будет по-разному оцениваться индивидом в результате изменения его целей.

В любой момент времени у людей есть множество целей, которых они хотели бы достичь. Что ограничивает достижение различных целей, так это нехватка средств. Следовательно, когда появляется больше средств, можно удовлетворить большее количество целей, т.е. повысить уровень жизни людей.

Еще одним ограничением для достижения различных целей является наличие подходящих средств. Так, чтобы утолить жажду в пустыне, мне нужна вода. Имеющиеся у меня бриллианты не помогут в этом вопросе.

Обратите внимание, что рамки “средство-цели” являются сутью любого человеческого действия, независимо от того, соответствует ли это действие тому, что считается рациональным поведением, или нет.

Более того, как только будет признано, что человеческие действия являются сознательными и целенаправленными, не будет особого смысла извлекать предпочтения в лаборатории или с помощью опросников, поскольку извлечь можно только то, что является постоянным.

Выводы

Подвергая сомнению представление о том, что разум является главной движущей силой человеческих действий, поведенческая экономика подчеркивает важность эмоций как ключевого движущего фактора человеческих действий.

С помощью психологического анализа специалисты по поведенческой экономике якобы продемонстрировали, что поведение людей иррационально.

Следовательно, практики поведенческой экономики, возможно, непреднамеренно заложили основу для введения государственного контроля, чтобы “защитить” людей от их собственного иррационального поведения.

Например, широкие колебания на финансовых рынках можно объяснить иррациональным поведением, которое может нанести ущерб экономике. Следовательно, имеет большой смысл сдерживать эту иррациональность с помощью дозированного сдерживающего регулирования.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев

Фрэнк Шостак

Сообщение опубликовано на официальном сайте «socialcreditsystem.ru» по материалам статьи «Не превращайте экономику в разновидность психологии»