Когда-то в середине 70-х годов я решил поступить на юридический факультет. Я неплохо сдал экзамен LSAT, подал документы и был принят в Дюк. Я поступил, учился достаточно усердно, чтобы сдать все экзамены, выучил несколько полезных вещей, которые помню до сих пор (например, основы договорного права), и окончил школу со степенью доктора права в руках.
Однако, несомненно, самое важное, что я узнал во время учебы в юридической школе, — это то, что профессия юриста не для меня. Я понял, что буду круглым колышком в мире квадратных отверстий, поэтому я не перешел к юридической практике, а занялся преподаванием в колледже. Годы, проведенные в юридической школе, были интересными, но в целом я зря потратил время. (По крайней мере, это не стоило больших денег; в те времена годовое обучение стоило менее 2500 долларов).
Гораздо позже я понял, что юридическая школа в значительной степени является пустой тратой времени для всех. Обязательное трехлетнее образование охватывает множество юридических предметов, которые студент может быстро забыть, и не охватывает и малой доли тех постоянно меняющихся знаний, которые необходимы юристу, чтобы быть успешным в своей конкретной области практики. Большую часть юридического образования адвокат получает на работе, а не в аудиториях юридических вузов. Юридическая школа — это долгая, а сегодня еще и чрезвычайно дорогая прелюдия к процессу приобретения информации, которая действительно необходима юристу. Это высокий, искусственный барьер для входа на рынок юридических услуг.
Так было не всегда. В ранней Америке почти никто из юристов не посещал юридическую школу. Они учились, самостоятельно читая закон (как это делал Авраам Линкольн) и/или работая в адвокатских конторах в качестве помощников, изучая, как консультировать и представлять клиентов. Кларенс Дэрроу, если привести пример одного известного адвоката, бросил юридическую школу после одного семестра, решив, что он сможет быстрее стать хорошим адвокатом, работая в юридической конторе, чем сидя в аудитории.
Еще около века назад в США существовала правовая система, основанная на laissez-faire Затем, в 1920-х годах появилась и приобрела влияние Американская ассоциация юристов (American Bar Association). Ведущие деятели ABA решили, что слишком много юристов “толпятся у барной стойки” (crowding at the bar). Решение ABA состояло в том, что сделать профессию “лучше” можно потребовав формального образования и строгого лицензирования, чтобы не допустить на рынок тех, кто не преодолел барьеры для входа.
Чтобы добиться своего, ABA начала давить на штаты, чтобы те приняли законы, которые, во-первых, позволят сдавать экзамен на адвоката только лицам, получившим степень в утвержденной юридической школе (то есть отвечающей стандартам ABA в отношении продолжительности обучения, преподавательского состава и материальной базы), а во-вторых, сделают незаконным предложение юридических услуг для лиц, не сдавших экзамен на адвоката — запрет на “несанкционированную юридическую практику”.
Благодаря своим лоббистским способностям ABA добилась того, чего хотела. Только в нескольких штатах человек может стать адвокатом, не окончив юридическую школу, аккредитованную ABA. И в каждом штате любой человек, без лицензии занимающийся чем-либо, что подпадает под расплывчатый термин “юридическая практика”, столкнется с гневом адвокатуры штата за то, что вторгся на ее территорию.
Вот пример. У мужчины из Мичигана есть дочь, которая долго боролась со своим бывшим мужем за опеку над сыном. В ходе этой борьбы ее завалили юридическими бумагами, но она не могла позволить себе адвоката, поэтому спросила отца, не может ли он помочь. Он охотно согласился, пошел в ближайшую юридическую библиотеку и спросил, где можно найти книгу с соответствующими юридическими формами. Он нашел эти бланки, скопировал их и заполнил. Затем его дочь подала эти формы в суд.
Разумеется, ему не могло прийти в голову, что он нарушил закон штата Мичиган. Сам факт получения и заполнения бланков был “несанкционированной юридической практикой” в глазах коллегии адвокатов. Узнав о его действиях, ассоциация подала на него в суд, требуя запретить ему когда-либо снова заниматься “юридической практикой”, а также оплатить расходы ассоциации адвокатов, связанные с ее иском.
Это не единичный случай. По всей Америке комитеты по “несанкционированной практике” при ассоциациях адвокатов ведут себя как дворовые псы, стремящиеся укусить любого, кто посягнет на их территорию. Не имеет значения, что “юридическая работа” была выполнена правильно и что никто не пострадал.
Тот факт, что никто не может предоставлять юридические услуги или консультации, не имея надлежащей лицензии, приводит к сокращению числа практикующих юристов, и, как следствие, юридическая помощь обходится дороже, чем могла бы. Даже Американская ассоциация юристов признает, что более бедные люди часто не могут получить помощь, но ее “решение” заключается в том, чтобы заставить лицензированных юристов оказывать безвозмездную юридическую помощь в рамках своей обычной практики. Это все равно, что правительство, которое создает искусственный дефицит продовольствия, предлагает в качестве решения проблемы, чтобы богатые люди делились большей частью своей пищи с бедными. Что действительно нужно бедным, так это свободный рынок, на котором продавцы продуктов питания или юристы конкурируют между собой.
Клиффорд Уинстон из Института Брукингса утверждал, что юридическая практика должна быть открыта для людей, которые изучают право, но не прошли полный курс обучения в юридической школе. Отметив, что ведущая CNN Поппи Харлоу взяла отпуск, чтобы пройти годичную магистерскую программу по праву в Йельском университете, он пишет, что это “помогает пролить свет на абсурдность трудоемких и дорогостоящих требований юридической профессии к лицензированному юристу, которые в первую очередь служат для повышения доходов юристов и ограничения доступа к правосудию”.
Я согласен. Поппи Харлоу с ее годом обучения в Йельском университете должно быть позволено выполнять юридическую работу для клиентов, если они этого хотят. Но я бы пошел дальше. Закон не должен требовать какого-то определенного объема подготовки, прежде чем кому-то будет позволено заключать контракты с другими на оказание юридических услуг. Конкуренция, безусловно, является лучшим регулятором компетентности в любой области; нет необходимости в том, чтобы правительство пыталось защитить потребителей, требуя, чтобы практикующие юристы получали лицензию после прохождения какого-то произвольного периода обучения или подготовки.
В комментариях к статье Уинстона многие люди, которых обидела идея свободы, заявили, что его предложение приведет к тому, что множество малообразованных юристов будут вредить своим клиентам, некомпетентно выполняя свою работу. Нет, это не так. Независимо от вида работы, практикующие юристы не могут позволить себе потерпеть неудачу. Если вы приобретете репутацию человека, который делает плохую работу, это быстро погубит вас, и время и деньги, которые вы потратили на то, чтобы стать адвокатом (или маляром, или бухгалтером, или учителем музыки, или кем угодно еще), будут потрачены впустую. У людей есть мощный стимул для того, чтобы не браться за работу, которую они не в состоянии выполнить хорошо. Это относится и к лицензированным адвокатам, которые часто отказываются браться за дела, выходящие за рамки их компетенции. Они не хотят рисковать своей репутацией, занимаясь делом, которое они могут плохо выполнить.
Если бы у нас не было государственного лицензирования юристов, то вместо этого появились бы добровольные сертификаты, которые помогли бы потребителям найти тех специалистов, которые обладают специальными знаниями для их нужд. Как и в медицине, где врачи могут получить сертификат по таким специальностям, как неврология, кардиология и т.д., мы увидели бы практикующих юристов с сертификатами по составлению завещаний, уголовной защите, спорам об опеке над детьми и т.д. Потребители могли бы свободно выбирать между ними или выбрать того, кому они доверяют, но кто не имеет сертификата.
На свободном рынке никто не будет преследоваться за “несанкционированную юридическую практику”, но на того, кто мошеннически искажает свою компетентность или не проявляет должной осторожности в своей работе, можно будет подать в суд, точно так же, как на лицензированных адвокатов можно подать в суд, когда они не представляют клиентов должным образом.
Государственный экзамен на звание адвоката был бы необязательным. Если бы будущие юристы считали, что демонстрация их знаний будет полезна, они смогут его сдать. Я полагаю, что со временем его заменят более эффективные индикаторы компетентности.
А что же юридические школы? У них больше не будет зависимого рынка (captive market) слишком долгого и дорогого обучения. Конкуренция заставит их адаптироваться к рынку. Им придется предлагать более короткие программы, поскольку немногие студенты готовы платить за три года и множество курсов, которые они проходят просто потому, что им нужны баллы для получения диплома.
Одним из самых приятных аспектов преобразования юридических школ в условиях свободного рынка будет то, что многим профессорам, которые занимают удобные должности преподавателей и распространяют как выразился профессор Чарльз Раундс, придется искать себе другое занятие. Если бы рынок “деплатформировал” профессоров права, которые разглагольствуют о необходимости этатистских преобразований общества, это было бы очень хорошо.
Перевод: Наталия Афончина
Редактор: Владимир Золоторев
Джордж Лиф
 |
Сообщение опубликовано на официальном сайте «socialcreditsystem.ru» по материалам статьи |