Налогообложение, как социальная справедливость

В марте 1932 года в журнале Collier’s Weekly вышла статья под названием «Обложите налогом всех, кроме меня», в которой фигурировал стишок, начинающийся словами «Конгресс! Конгресс! Не облагай меня налогами»

В конце 1932 и в начале 1933 года гостиничные номера и холлы Вашингтона были переполнены гражданами, которые пришли сыграть, во взрослый вариант старой детской игры:

Конгресс! Конгресс! Не облагай меня налогами. Обложи налогами того парня за деревом.

По-видимому (согласно Quote Investigator), эта история указывает на происхождение более известной фразы: «Не облагай тебя, не облагай меня, обложи налогами того парня за деревом!» Большинство людей считают налоги важными, и правительству «нужны» дополнительные доходы. Если вы в это верите, вы даже можете сделать пожертвования (серьезно, для этого есть веб-сайт!). Но как правило, имеется в виду какая-нибудь версия «обложите налогами кого-нибудь другого!»

Сколько налогов следует собирать и кто должен их платить? Почему? Давайте подумаем об этом.

Налогообложение как благоразумная политика

В общем, налоги могут иметь только одну из двух широких целей:

1. «Мы» хотим уменьшить количество того, что мы облагаем налогами.

2. «Мы» хотим увеличить доходы, которые «мы» хотим потратить на что-то хорошее.

Я использовал кавычки вокруг слова «мы», потому что я не собираюсь обсуждать политический процесс, в результате которого принимается налоговая политика. (Если речь идет о правлении большинства, то следует учесть аргументацию Мельцера-Ричарда). Независимо от этого, с помощью определенных правил или процедур принимается решение. Но мотивы, по которым мы устанавливаем налоги, противоречивы или, возможно, просто несколько не стыкуются. Обложение внешних эффектов, согласно экономической ортодоксии, — это способ сократить загрязнение, курение, употребление алкоголя и т. д.

Но при налогообложении с целью получения дохода мы хотим минимизировать влияние на величину облагаемого дохода. Доход — это хорошо, и мы хотим, чтобы у людей его было больше, а не меньше. Поэтому, когда мы облагаем доход налогом, мы надеемся, что доход уменьшится только на величину налога. Конечно, существует определенное негативное влияние на доход — искажение, вызванное эффектом отрицательных стимулов, но снижение дохода — это побочный эффект, а не главная цель.

Для налогов, цель которых — увеличение дохода, действительно прилагаются усилия для «минимизации искажений».

Это важно. Мы облагаем налогами вещи, если хотим получить доход, в этом случае мы предпочли бы не влиять на объем объекта, потому, что это создает искажения. ИЛИ мы облагаем налогами вещи, от которых хотим избавиться, вещи, которые нам не нравятся, и нам все равно, есть ли там вообще какой-либо доход, потому что нам не нравится облагаемый объект.

Теперь рассмотрим некоторые альтернативы с точки зрения вероятных искажений. Помните, я сосредоточен на минимизации искажений, потому что предполагаю, что доход и богатство — это хорошие вещи, и мы не хотим их сокращать больше, чем необходимо.

1. Подушный налог — каждый человек платит фиксированную сумму. Очевидно, это наименее искажающий налог, поскольку нет стимулирующих эффектов, это просто цена членства, как взнос в клуб.

2. Налог на продажи — этот налог ad valorem, то есть строго пропорционален расходам. Это (скажем) 6 процентов от четырех долларов, которые вы тратите в Starbucks, или те же 6 процентов от 50 000 долларов, потраченных на новый автомобиль.

3. Налог на доход — часть вашего дохода, одинаковый процент, независимо от суммы.

Хотя, нет, не совсем так, по крайней мере, в случае подоходного налога. Большинство подоходных налогов модифицируются двумя важными способами: разрешаются вычеты из дохода, к которому применяется налоговая ставка, и устанавливаются различные ставки на границе для разных уровней дохода. Прогрессивный подоходный налог — это налог, при котором более высокие предельные ставки устанавливаются на все более высокие уровни дохода. Чем это обосновано? Справедливо ли это? Хотим ли мы получить меньший доход или меньшее богатство? Или мы все еще используем “прогрессивные” налоги для повышения доходов (налоговых поступлений — ред.)?

В предыдущем эссе на эту тему я говорил о собаке-охраннике по имени Тух. Защитить большой дом и хорошую машину стоит не намного дороже, чем защитить маленький дом и старую машину; это определенно не пропорционально дороже, когда на защиту маленького дома требуется 10 процентов, а на большой — 15 процентов.

Из этого следует, что существует третья причина для налогообложения: справедливость. Помимо желания уменьшить что-то и получить больше дохода, «мы» также обеспокоены относительной справедливостью. (Прошу прощения за кавычки, но они должны быть здесь). Простыми словами, такое понимание справедливости предполагает, что богатые должны, с точки зрения морали, платить больше, даже если услуги, обещанные в обмен на налог, не стоят дороже.

Налогообложение как социальная справедливость

Откуда исходит это моральное предположение? Наиболее распространенное обоснование — это что-то вроде “справедливого распределения бремени”. Подушный налог означает, что мы берем общий расход, делим на N, и это и есть ваш налоговый счет. Вы все это делали, в ресторане — «Давайте просто разделим счет!!» — и это очевидное недорогое решение проблемы, а не договоренность или спор о том, кто и сколько платит. Недостаток, или, по крайней мере, то, что преподносят, как недостаток, заключается в том, что равные налоги не являются равным бременем, потому что способность платить существенно различается между очень бедными и очень богатыми. Мы иногда иллюстрируем эту проблему притчей «О вдовьем гроше», из Евангелий от Луки и от Марка.

И призвав к себе учеников Своих, сказал им: истинно говорю вам, что эта бедная вдова внесла больше всех, вносящих в сокровищницу:

потому что все внесли из избытка своего; а она из своего недостатка внесла все, что имела, все пропитание свое. (Марка 12:43-44, КJV)

Смысл притчи в том, что у вдовы была большая вера, потому что она отдала все, что имела, и затем полагалась на Бога, который обеспечит ее. Но это также иллюстрирует проблему различия в бремени: способность платить имеет значение.

Это означает предпочтительность “фиксированного налога”, где каждый платит равную долю. Если я заказываю в ресторане в два раза больше еды или пью в два раза больше дорогого вина, я должен заплатить в два раза больше. Если у меня доход в два раза больше, я плачу налог в два раза больше. Если у меня в 10 раз больше дохода, я плачу налог в 10 раз больше. Проблема в том, что это никак не связано с выгодой, получаемой богатыми или бедными, и зависит только от способности платить.

Это приводит к главному вопросу, ответ на который сложно найти, используя аналитические принципы: платят ли богатые “свою справедливую долю”? Правительство предоставляет (по-видимому) “общественные блага”, что ценно для нас всех. Но если мы все получаем одинаковую выгоду от правительства, почему некоторые должны платить больше других? Мы допустили, что платежи могут быть пропорциональными, хотя вряд ли семья, имущество которой в 10 раз больше, получает в 10 раз больше выгоды от действий правительства. Должны ли богатые платить больше этой пропорции, так называемый “прогрессивный” налог?

Пример может помочь: допустим, у нас есть пропорциональный налог и стандартный вычет для первых 10 тыс. долларов дохода. Одна семья имеет доход 20 тыс. долларов, а другая — 100 тыс. Налоговая ставка (плоская) составляет 25%.

Налоговый счет для бедной семьи: (доход в 20 тыс. долларов — стандартный вычет в 10 тыс. долларов) X 25% налоговая ставка = 2 500 долларов.

Налоговый счет для состоятельной семьи: (доход в 100 тыс. долларов — стандартный вычет в 10 тыс. долларов) X 25% налоговая ставка = 22 500 долларов.

У состоятельной семьи доход в 5 раз выше, но они платят в 9 раз больше налогов. И это с пропорциональным подоходным налогом! Уже сейчас богатые платят больше, делая систему «прогрессивной». Этого достаточно? Это справедливо?

Обычный ответ среди сторонников справедливости – «нет». Причина в том, что у богатых все равно остается много. Это похоже на известное высказывание Уилли Саттона, который говорил, что грабил банки потому, что «вот где деньги!» (Хорошо, он не говорил этого, но я уверен, что АОС сказала, на Гала Мет). И это верно: бедная семья живет на 7 500 долларов, а состоятельная семья имеет 78 500 долларов. Если «нам» нужны дополнительные доходы, мы должны взять их у тех, у кого их больше, верно? Кажется, это справедливо.

Именно это я имею в виду, когда говорю, что мы оторвались от двух традиционных мотивов налогообложения — предотвращения плохого поведения и получения доходов таким образом, чтобы не деформировать экономику. Новое движение за справедливость хочет использовать налогообложение как средство достижения “социальной справедливости”, при этом издержки не учитываются, поскольку это уже не вопрос государственных финансов. Цель не в том, чтобы увеличить доходы, чтобы поддержать бедных; вместо этого США преследуют более простую цель — ликвидировать частную концентрацию богатства.

Этот импульс вовсе не нов. Его можно услышать в популярной песне 1971 года группы 10 Years After, “Change the World”. В песне звучит призыв: «Обложите налогами богатых, накормите бедных — пока богатых больше не станет». Вы задумывались над этим? Не должно ли быть: «пока бедных больше не станет»?

Проблема в том, что многие левые хотят определить богатство — и также бедность — как относительное, а не абсолютное понятие. Если бедность — абсолютное понятие, как она разумно определено в экономике развития, то бедность — это нечто, что можно четко определить, и можно искоренить. Но если бедность — относительное понятие, то это проблема навсегда: 20% самых бедных всегда будут в самом низком квантиле распределения доходов.

Песня 10 Years After хорошо раскрывает менталитет зависти, который мотивирует многих на левом фланге. Проблема не в бедности, проблема в неравенстве. Таким образом, задача не в том, чтобы сделать бедных состоятельными, а в том, чтобы отнять деньги у богатых.

Это не догадка, а вывод, который можно сделать напрямую из риторики прогрессивных политиков. Как я уже отмечал, AOC не носила дизайнерское платье с надписью: «Накормите бедных!» Ей на самом деле безразлична бедность; ее цель — искоренить богатство.

Возможно, самый яркий пример — это случай, который произошел во время дебатов Демократической партии перед выборами президента в 2008 году. Тогдашний кандидат, а позднее президент, Барак Обама получил от ведущего Чарли Гибсона вопрос: повысит ли Обама налоги, даже если это приведет к снижению доходов.

Некоторые аналитики отреагировали на этот вопрос как на глупость. Так называемая “Кривая Лаффера” действительно показывает, что при высоких ставках налогов (близких, например, к 100%) снижение налогов может увеличить доходы. Но кажется, что наши ставки подоходного налога не на этом уровне (хотя в прошлом такое было).

Тем не менее, суть в том, что кандидат Обама принял предпосылку вопроса и ответил вполне ясно. Он сказал, что стоит повысить налоги для очень богатых, даже если доходы упадут, “ради справедливости”.

Подождите… Даже если мы потеряем доходы? Цель Обамы не была в том, чтобы облагать налогами богатых с целью получения средств для борьбы с бедностью. Он утверждал, что богатство, как и загрязнение, это негативный внешний эффект. Справедливость требует, чтобы нация облагала налогами богатство и высокие доходы, чтобы мы имели меньше этих токсичных вещей. Налогообложение вышло за рамки финансирования государственных расходов и перешло в область социальной справедливости, которой управляют не настоящая справедливость, а простая зависть.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев

Майкл Мюнгер

Сообщение опубликовано на официальном сайте «socialcreditsystem.ru» по материалам статьи «Налогообложение, как социальная справедливость»