Сенатор Берни Сандерс не прав во многом, но в одном он прав: жители Соединенных Штатов платят слишком много за лекарства по рецепту. Фактически, американцы тратят в два-четыре раза больше, чем жители любой другой страны в развитом мире, а иногда платят и в десять раз больше.
Международные сравнения не совсем корректны, так как некоторые страны используют ценовой контроль, но не несут потерь в инновациях, которых можно было бы ожидать в результате такой политики (благодаря их возможности пользоваться преимуществами от высоких расходов на рынке США, которые стимулируют инновации). В то же время в США существует множество неэффективных государственных политик, приводящих к росту внутренних цен на лекарства.
Рейтинговое агентство Fitch Ratings недавно подтверждающий, что из-за плохой политики проблема цен на лекарства станет еще серьезнее. Агентство прогнозирует, что страховые компании вскоре будут вынуждены “включать…растущее давление в свои прогнозы издержек при установлении страховых премий в ближайшие годы”, что приведет к увеличению страховых премий для американцев и почти наверняка приведет к продолжению политических дебатов по поводу доступности медицинского обслуживания.
Некоторые члены Конгресса обвиняют инфляцию в значительном увеличении издержек, навязанных производителями лекарств. Это, безусловно, часть проблемы, но учитывая, что Министерство здравоохранения и социального обслуживания что более 1200 повышений цен на лекарства с июля 2021 по 2022 год превысили уровень инфляции, это, безусловно, не объясняет всего. Проблема гораздо глубже.
Фундаментальная проблема заключается в том, что на рынке лекарств нет свободного рынка. Он постепенно подрывается регуляторами и законодателями, часто по настоянию и в интересах производителей лекарств, в результате чего они могут устанавливать цены значительно выше, чем позволяет конкурентный рынок.
Примером такой деятельности являются попытки членов Конгресса ужесточить регулирование деятельности управляющих аптечными услугами (Pharmacy Benefit Managers, PBM) — групп, которые страховщики, правительства и профсоюзы используют для получения оптовых скидок и переговоров о снижении стоимости лекарств. Бывшие руководители Совета экономических консультантов при Президенте США, Управления правительственной отчетности и Бюджетного управления Конгресса США делали исследования, показывающие, что потребителям лекарств значительные суммы, что делает попытки Конгресса еще более неприятными.
Большую часть вины за отсутствие рыночной конкуренции можно приписать патентной системе США, которой слишком легко манипулируют фармацевтические компании.
Патенты призваны стимулировать инновации, гарантируя адекватный возврат на расходы по разработке продуктов и научно-исследовательским работам. Это достигается за счет подавления конкуренции на определенный срок. Поскольку конкуренция также является важным инструментом снижения цен, рамки должны быть тщательно сбалансированы. Что касается фармацевтических препаратов, патентная система здесь принципиально неравновесна.
Как аналитик в области здравоохранения Шон Греммингер, “когда сроки действия патентов на препараты и периоды исключительных прав на рынке истекают, фармацевтические компании прилагают огромные усилия для поддержания своих монополий посредством антиконкурентных схем, включая ‘патентные заросли’ (владение десятками патентов на один продукт, что сдерживает конкуренцию), ‘вечное озеленение патентов’ (внесение незначительных изменений в формулы, механизмы доставки и т. д. для противодействия конкуренции), ‘продуктовые прыжки’ (попытки перевести пациентов на ‘новые’ формулы старых продуктов с новыми патентами до того, как производитель дженериков сможет вывести конкурента для старого продукта), и схемы ‘оплаты за задержку’ (производители брендовых лекарств платят производителям дженериков за отказ вводить конкурирующий продукт)”.
(I-MAK) показал, что на десять самых продаваемых в США лекарств приходится по 74 патента у каждой фармацевтической компании, более половины из которых они получили после одобрения FDA. Это не похоже на систему, которая тщательно сбалансировала конкурирующие цели инноваций и конкуренции, а скорее на систему, которая стала жертвой регуляторного захвата и отдает приоритет интересам производителей лекарств перед потребителями.
Рассмотрим патент на Humira, препарат от артрита, который используют десятки тысяч американцев, срок действия которого истек в 2016 году. Тогда он стоил 50 000 долларов в год, но после того, как производитель и более половина из них была одобрена, цена препарата увеличилась до 80 000 долларов — на 60 процентов.
Конституция предоставляет Конгрессу право устанавливать исключительные права для “продвижения прогресса науки” на “ограниченные сроки”. На протяжении всей истории патентного права “ограниченные сроки” составляли 20 лет или менее. К сожалению, регулирующие органы позволили эксплуатировать четкую законодательную задумку ограничивать срок действия патентов, превратив процесс, предназначенный для стимулирования конкуренции и рыночной изобретательности, в процесс, который подавляет оба этих аспекта.
Пока Палата представителей, контролируемая республиканцами, расследует причины высоких цен на лекарства в США, мы можем только надеяться, что законодателей не обманет дымовая завеса, созданная промышленностью, и отвлекающая внимание от нашей регуляторной и патентной системы.
Перевод: Наталия Афончина
Редактор: Владимир Золоторев
Брайен Гарст
 |
Сообщение опубликовано на официальном сайте «socialcreditsystem.ru» по материалам статьи |