В начале пандемии я писал гневные статьи о локдаунах. Однажды мне позвонил человек по имени Раджив Венкайя. Он возглавлял компанию по производству вакцин, но представился как бывший руководитель отдела по борьбе с пандемиями Фонда Гейтса.
Тогда я еще не знал, того, что узнал позже из (в основном ужасной) книги Майкла Льюиса “Предчувствие”: Венкайя был, по сути, отцом-основателем локдаунов. В 2005 году, работая в Белом доме Джорджа Буша-младшего, он возглавлял группу по изучению биотерроризма. Его работа на этом влиятельном посту, в итоге, привела к резкому изменению политики США во время пандемий.
Он буквально открыл двери в ад.
Это было 15 лет назад. В то время я писал об изменениях, свидетелем которых был, переживая, что (так и не проголосованные Конгрессом) позволят правительству помещать американцев в карантин, закрывать их школы, предприятия и церкви — и все это во имя сдерживания болезни.
Я никогда не верил, что это произойдет в реальной жизни; конечно, общественность бы взбунтовалась. Я не мог предположить, что мы доживем до этого…
В прошлом году у нас с Венкайей состоялся 30-минутный разговор, а точнее сказать — спор. Он был убежден, что локдаун — единственный способ борьбы с вирусом. Я возразил, что это нарушает права, разрушает бизнес и ухудшает здоровье людей. Он сказал, что это наш единственный выход, потому что мы должны ждать вакцину. Я говорил о естественном иммунитете, который он назвал аморальным. И так далее.
В то время меня больше интересовал вопрос, почему этот дипломированный специалист тратит свое время, пытаясь убедить бедного писаку вроде меня. Какая может быть причина?
Ответ, как я теперь понимаю, заключается в том, что с февраля по апрель 2020 года я был одним из немногих людей (вместе с группой исследователей), которые открыто и агрессивно выступали против происходящего.
В голосе Венкайи звучала неуверенность и даже страх. Он видел, что он выпустил на волю отвратительную вещь, и стремился подавить любой намек на оппозицию. Он пытался заставить меня замолчать. Он и другие были полны решимости подавить любое инакомыслие.
Сегодня его опасения сбылись. Движение против того, что он сделал, стало глобальным, яростным и непреодолимым. Оно не исчезнет. Оно будет только расти, несмотря на все его усилия.
На протяжении большей части последних 21 месяца: социальные сети и YouTube удаляли видео, в которых выражалось несогласие с локдаунами. Цензура существовала с самого начала. Теперь мы видим реакцию: локдауны породили новое движение, новый способ общения, новые платформы, которые угрожают монопольному контролю во всем мире. И не только это: неизбежными кажутся также политические и экономические потрясения.
При всех проблемах книги Льюиса, а их немало, он правильно понимает всю предысторию. Буш пришел к своим специалистам по биотерроризму и потребовал разработать огромный план действий в случае какого-то воображаемого бедствия. Когда Буш увидел обычный план — оценка угрозы, распределение лекарств, работа над вакциной — он пришел в ярость.
“Это чушь собачья”, — кричал президент.
“Нам нужен план для всего общества. Что вы собираетесь делать с иностранными границами? И путешествиями? И торговлей?”
Если президент хочет план, он его получит.
“Мы должны использовать все инструменты государственной власти, чтобы противостоять этой угрозе”, — сказал Венкайя коллегам.
“Мы хотели разработать планирование пандемии”.
Идея локдаунов родилась в октябре 2005 года.
Доктор Венкайя начал искать людей, которые могли бы придумать эквивалент операции “Буря в пустыне” для борьбы с вероятным новым вирусом. Он не нашел ни одного серьезного эпидемиолога, который согласился бы помочь. Они были слишком умны, чтобы купиться на это. В конце концов он наткнулся на настоящего новатора в области локдаунов, работающего в Национальной лаборатории Сандия в Нью-Мексико.
Его звали Роберт Гласс, компьютерный ученый, не имевший ни медицинского образования, ни тем более знаний о вирусах. Гласс в то время помогал своей 14-летней дочери работать над проектом научной ярмарки.
Дочь Гласса предположила, что школьники перестали бы заражать друг друга, если бы они были отделены друг от друга или вообще не ходили бы в школу. Гласс ухватился за эту идею и разработал модель борьбы с болезнями, основанную на изоляции, ограничениях на поездки, закрытии предприятий и принудительном разделении людей.
Безумие, правда? Никто в органах здравоохранения не поддержал его, но, это еще больше убедило Гласса в его правоте.
Я спросил себя: “Почему эти эпидемиологи не догадались об этом?”. Они не догадались, потому что у них не было инструментов, нацеленных на решение проблемы. У них были инструменты для понимания движения инфекционных заболеваний без цели попытаться остановить их.
Гениально, правда? Гласс вообразил себя мудрее 100-летнего опыта общественного здравоохранения. Один парень с модным компьютером решит все проблемы! Что ж, ему удалось убедить некоторых людей, включая персонажа, ошивавшегося в Белом доме, по имени Картер Мечер, который стал апостолом Гласса.
Пожалуйста, обратите внимание на следующую цитату доктора Мечера из книги Льюиса: “Если бы вы собрали всех, заперли каждого из них в отдельной комнате и не позволяли им ни с кем разговаривать, у вас не было бы ни одной болезни”.
Наконец-то у интеллектуала появился план по уничтожению болезней — и человеческой жизни в том виде, в котором мы ее знаем! Как бы абсурдно и страшно это ни было — целое общество, посаженное не просто в тюрьму, а в одиночную камеру — именно к этому сводится позиция Мечера в отношении болезней. И эта позиция совершенно неверна.
Патогены являются частью нашего мира; они не возникают при контакте с человеком. То, что мы передаем их друг другу есть своего рода плата за цивилизацию. С другой стороны, у нас также есть иммунные системы, чтобы бороться с ними. Это биология 9-го класса, но Мечер не имел о ней ни малейшего понятия.
Перенесемся в 12 марта 2020 года. Кто оказал основное влияние на решение о закрытии школ, несмотря на то, что в то время было известно, что SARS-CoV-2 практически не представляет опасности для людей моложе 20 лет? Были даже данные, что дети не распространяют COVID-19 среди взрослых в сколько-нибудь серьезной степени.
Это не имело значения. Модели Мечера — разработанные совместно с Глассом и другими выдавали заключение, что закрытие школ снизит передачу вируса на 80%. Я читал его служебные записки этого периода — некоторые из них до сих пор не опубликованы и то, что вы в них увидите, — это не наука, а идеологический фанатизм в действии.
Судя по времени отправки и длине электронных писем, Мечер практически не спал. По сути, он был Лениным накануне большевистской революции. Как он добился своего?
Свою роль сыграли три ключевых элемента: страх, попустительство СМИ и экспертов, а также тот факт, что закрытие школ было частью “планирования пандемии” на протяжении 15 лет. За 15 лет сторонники локдаунов измотали оппозицию. Обильное финансирование, снижение сопротивления в общественном здравоохранении и идеологический фанатизм взяли верх.
Выяснение того, как были разрушены наши надежды и как были разбиты наши счастливые жизни займет серьезных интеллектуалов на долгие годы. Но, по крайней мере, у нас теперь есть первый набросок этой истории.
Как и почти в каждой революции в истории, небольшое меньшинство мотивированных сумасшедших, одержало верх над гуманной рациональностью масс. Когда до людей дойдет это, огонь мести будет гореть очень жарко.
Сейчас задача состоит в том, чтобы восстановить цивилизованную жизнь, которая не должна больше быть настолько хрупкой, чтобы позволить безумцам разрушить все то, что человечество с таким трудом построило.
Перевод: Наталия Афончина
Редактор: Владимир Золоторев
Джеффри Такер
 |
Сообщение опубликовано на официальном сайте «socialcreditsystem.ru» по материалам статьи |