Хавьер Милей, неожиданно ставший лидером на президентских выборах в Аргентине, предлагает смелый план по снижению инфляции: полностью избавиться от песо. Его предложение, предполагающее принятие доллара США в качестве официальной валюты Аргентины, набирает обороты.
Привлекательность предложения Милея по долларизации заключается в его простоте: поскольку Аргентине трудно обеспечить стабильность денежной массы, ей следует просто импортировать свою денежную политику. Предыдущие попытки долларизации в Эквадоре и Зимбабве показывают, как быстро переход на доллар может привести к сближению темпов инфляции с американскими.
Некоторые опасаются, что долларизация оставит Аргентину без кредитора последней инстанции и тем самым лишит ее надежды на достижение финансовой стабильности. Согласно классической доктрине кредитора последней инстанции, центральный банк может способствовать финансовой стабильности, свободно предоставляя кредиты платежеспособным, но неликвидным финансовым институтам под хороший залог по штрафной процентной ставке. Вливая ликвидность в случае необходимости, центральный банк может предотвратить крах платежеспособных финансовых институтов, когда для такого краха нет причин.
Поскольку долларизация означает отказ от возможности печатать деньги, она исключает традиционный инструмент борьбы с банковским кризисом.
Как же Аргентина, перешедшая на доллар, будет бороться с финансовой нестабильностью? Изучение опыта уже существующих долларизованных стран, таких как Эквадор, Сальвадор и Панама, позволяет найти реальные альтернативы традиционной политике центрального банка в отношении кредитора последней инстанции.
В Эквадоре и Сальвадоре банки делают взносы в чрезвычайный фонд, управляемый регулирующими органами. Доступ к средствам разделен на транши, причем доступ к более ранней части средств облегчен, а к более поздним траншам предъявляются более жесткие условия. При получении более поздних траншей от банка может потребоваться представление и одобрение властями плана реструктуризации, прежде чем будут выделены средства (примерно так же, как центральный банк может потребовать от обанкротившегося банка обратиться за экстренным кредитом). Несмотря на принятие доллара США в качестве законного платежного средства, и Эквадор, и Сальвадор сохранили свои центральные банки. Эти структуры предоставляют краткосрочную ликвидность посредством операций на открытом рынке и управляют фондом чрезвычайной ликвидности.
В отличие от Эквадора и Сальвадора, Панама никогда не имела центрального банка. Финансовые институты Панамы связаны с международными финансовыми рынками и полагаются на них, когда требуется дополнительная ликвидность. Международные банки, работающие в Панаме, опираются на свои головные офисы. Отечественные банки привлекают кредитные линии от иностранных банков.
Существует значительное различие в стимулах, с которыми сталкиваются лица, принимающие ключевые решения в традиционных центральных банках, и альтернативными механизмами, описанными выше. В Эквадоре и Сальвадоре банки должны обеспечивать значимый надзор за правильным распределением средств, выделяемых на чрезвычайные ситуации, чтобы не допустить несостоятельности фонда. В Панаме международные банки имеют серьезные стимулы для обеспечения разумного управления своими национальными филиалами, а поскольку иностранные банки будут предоставлять кредиты только в том случае, если рассчитывают на возврат средств, риск бейлаутов неплатежеспособных банков невелик. Традиционным центральным банкам, напротив, не нужно беспокоиться о неплатежеспособности, поскольку они всегда могут напечатать больше денег. Следовательно, они будут более склонны предоставлять кредиты неплатежеспособным банкам, которые следовало бы оставить на произвол судьбы.
Опасения по поводу потери кредитора последней инстанции в результате долларизации преувеличены. В странах с высокой инфляцией, таких как Аргентина, центральный банк, как правило, оказывается не в состоянии выполнять функции кредитора последней инстанции, поскольку спрос на ликвидность предъявляется не к местной валюте, например песо, а к иностранной, например доллару США. В этих случаях роль кредитора последней инстанции может выполнять Международный валютный фонд (МВФ), но центральный банк страны мало что может сделать. Если бы такая страна заменила свою национальную валюту на доллар, МВФ все равно смог бы выполнять функции кредитора последней инстанции. Не имеет смысла связывать потерю центральным банком страны роли кредитора последней инстанции с политикой долларизации: нельзя потерять то, чего у тебя изначально нет.
Легко понять, почему экономисты богатых стран могут беспокоиться о потере центрального банка как кредитора последней инстанции. У них есть доступ к кредитору последней инстанции, и они менее знакомы с альтернативными институтами, которые могли бы выполнять аналогичную роль. Как правило, риск потери кредитора последней инстанции в странах с проблемной валютой, рассматривающих возможность долларизации, невелик, поскольку у таких стран нет кредитора последней инстанции, которого можно было бы потерять. А реальные примеры долларизации показывают, как роль кредитора последней инстанции может быть перераспределена в пользу рынка с более эффективными стимулами для всех участвующих сторон.
Перевод: Наталия Афончина
Редактор: Владимир Золоторев
Николас Каханоски
 |
Сообщение опубликовано на официальном сайте «socialcreditsystem.ru» по материалам статьи |