Редко можно встретить книгу, которая способна изменить наши взгляды на экономику, но Гвидо Хюльсманн сделал именно это в . Хюльсманн — один из ведущих теоретиков австрийской школы, но он всегда по своему смотрел на многие проблемы и это качество в изобилии проявилось в этой выдающейся книге.
В чем же это выражается? Свободный рынок часто представляют как сферу, в которой люди совершают взаимовыгодные обмены. Людвиг фон Мизес постоянно подчеркивал этот факт, рассматривая социальное сотрудничество на свободном рынке как значительный прогресс по сравнению с взаимной борьбой, которая имеет место в биологической эволюции. По словам Мизеса, при обмене на свободном рынке каждый человек что-то отдает и что-то получает.
Хюльсман не отрицает точку зрения Мизеса: он тоже подчеркивает большую ценность таких обменов. Однако он утверждает, что, как бы ни были важны такие взаимные сделки, они не являются самой важной характеристикой свободного рынка. Важнейшее место занимают бесплатные выгоды. Люди приносят друг другу пользу, как намеренно, так и ненамеренно, не ожидая отдачи. В самом деле, мы не могли бы участвовать во взаимовыгодных обменах, если бы не безвозмездная выгода, которую приносят другим наши добродетели честности и надежности.
Безвозмездное должно выходить за рамки необходимого, и здесь Хюльсманн делает существенный вывод. Если действие несправедливо, то оно противоречит небходимому, а не выходит за его рамки; следовательно, в силу своей природы оно не может считаться безвозмездным. Вы можете пожертвовать людям только то, что принадлежит вам по праву. Это сразу же вызывает вопрос: Как мы можем знать, что принадлежит нам по праву? Ответ Хюльсмана заключается в том, что только система частной собственности, основанная на принципах самопринадлжености и локковского приобретения и передачи собственности, может сказать нам об этом. В отсутствие такой системы “пожертвования” не являются подлинными, поскольку отдается то, что принадлежит другим:
Частная собственность определяет границы, в которых каждый человек может самостоятельно реализовывать свои личные проекты, а также конкурировать с другими, если пожелает, и в которых он может свободно делиться экономическими благами с другими. Владельцы собственности могут объединяться с другими людьми в благотворительных целях, для игр и развлечений или для бизнеса.
Но права частной собственности — это не только необходимое условие для рыночной конкуренции. Они также, и это не менее важно, являются необходимым условием для безвозмездного предоставления благ.
Если безвозмездные дары так важны, как считает Хюльсманн, то почему ранние экономисты не смогли этого понять? (Фредерик Бастиа был исключением.) Он возлагает основную вину на то, что он называет “постулатом эквивалентности”. Это “ошибочная концепция, согласно которой рыночный обмен является, стремится или в идеале должен быть обменом эквивалентных ценностей” . Этот постулат восходит к Аристотелю и не имеет под собой никакой реальной основы, однако многие более поздние мыслители, включая Фому Аквинского, ошибочно считали его самоочевидным. (Хюльсманн предполагает, что Аристотель пришел к этому постулату под влиянием платоновского стремления к миру без перемен, в котором все экономические сделки рассматривались бы в лучшем случае как необходимое зло).
На самом деле обмен предполагает двойное неравенство: каждый участник обмена ценит то, что он получает, больше, чем то, что он отдает, и не существует какого-то специального измерения, в котором обмениваемые товары были бы равны. Экономисты австрийской школы полностью осознали этот ключевой момент, и с его признанием открылся путь к правильному правильному пониманию безвозмездных выгод. Хотя Мизес не до конца понимал важность таких выгод, он признавал, что положительные внешние эффекты не представляют собой проблемы, требующей корректирующих действий со стороны государства. Приняв эту позицию, он резко порвал с неоклассической экономикой, и Хюльсман считает, что его собственная работа расширяет точку зрения Мизеса.
Хюльсман последовательно выступает против постулата эквивалентности, и своим главным врагом в этом вопросе он считает французского антрополога и социолога начала XX века Марселя Мосса. В своей чрезвычайно влиятельной работе “Эссе о даре” Мосс
утверждал, что, строго говоря, чистого дарения вообще не существует. Не существует и чего-то вроде чистого договорного обмена между согласными друг с другом людьми. В реальном мире, утверждал он, все социальные отношения основаны на взаимности, но соответствующие обязательства не могут быть окончательными и неоспоримыми. … . .Обмен никогда не может окончательно выполнить обязательства, но всегда происходит в рамках незавершенной и неокончательной взаимности.
В общем, Мосс предполагает социальную систему по принципу “услуга за услугу”, в которой каждый человек отвечает на действия других, что, в свою очередь, порождает потребность в дальнейших ответных действиях. Хюльсманн утверждает, в противовес Моссу, что в примитивных обществах, которые изучал Мосс, отсутствие прав собственности препятствовало появлению подлинных даров.
Хюльсманн показывает, что постулат эквивалентности лежит в основе трактовки положительных внешних эффектов в мейнстримной неоклассической экономике. В своих рассуждениях об общем равновесии Кеннет Эрроу и Жерар Дебре предполагают, что внешние выгоды отсутствуют, а в той мере, в какой такие эффекты присутствуют в реальном мире, это положение дел считается неоптимальным. Хюльсманн возражает, что в этом подходе опять ошибочно принимается как должное постулат эквивалентности.
Однако мы видели, что она [экономика] не является игрой с нулевой суммой. Ошибки влекут за собой совокупные побочные выгоды. Мы также видели, что в рыночной экономике всегда и везде будут присутствовать различные побочные блага, которые вовсе не являются следствием ошибок. В рамках концепции Эрроу-Дебре наличие всех таких благ означает состояние несовершенства, а именно отсутствие рынков. За все блага следует платить, если только они осознанно не предназначены для подарков…
Эти предположения нанесли огромный ущерб. Они привели к тому, что экономисты недооценили один из важнейших аспектов коммерческой деятельности и рыночного обмена, а именно их тенденцию к систематическому созданию безвозмездных благ, как для людей, занимающихся такой деятельностью, так и для других участников рынка.
Хюльсманн очень подробно показывает, как правительство, произвольно вмешиваясь в права собственности, блокирует огромный потенциал свободного рынка безвозмездных благ. Одним из примеров этого являются фиатные деньги. Здесь наш автор следует за Вильгельмом Рёпке, который
подчеркивал, что инфляционная монетарная политика неизменно сопровождается исчезновением уважения к частной собственности… В инфляционной культуре “исчезающее уважение к собственности” можно встретить не только среди воров и налоговиков. Оно затрагивает и самих собственников. Наращивая инвестиции и хрупкость своих фирм, они также становятся небрежными по отношению к своей собственности. Возможности печатного станка склоняют их к новому образу жизни и новому мышлению.
Однако даже Рёпке был соблазнен ложным постулатом. Хотя Хюльсманн считает его важным предшественником, “понимание экономики у Рёпке было поверхностным и даже ошибочным. Прежде всего, он одобрил ошибочный постулат эквивалентности… который не позволил ему прийти к адекватному пониманию природы, происхождения и последствий безвозмездных благ”.
Перевод: Наталия Афончина
Редактор: Владимир Золоторев
Дэвид Гордон
 |
Сообщение опубликовано на официальном сайте «socialcreditsystem.ru» по материалам статьи |