Я хотел бы рассмотреть некоторые критические замечания по поводу анархо-капиталистических теорий аппроприации собственности, высказанные Джесси Спаффордом в его статье «Социальный анархизм и отказ от частной собственности», включенной в «Справочнике по анархии и анархистской мысли» Рутледжа под редакцией Гэри Шартье и Чад Ван Шоландт (Рутледж, 2021). Спаффорд, научный сотрудник Тринити-колледжа в Дублине, является «социальным анархистом», который отвергает права частной собственности.
Спаффорд апеллирует к правдоподобной моральной интуиции, которую разделяет большинство людей, включая анархо-капиталистов. Под «интуицией» я имею в виду не догадку или предположение, а скорее суждение по делу, не основанное на явной моральной теории. Часто приводимый пример такой интуиции: «пытать младенцев ради развлечения — неправильно». Философы, апеллирующие к моральной интуиции, начинают с интуиции, которая кажется правдоподобной, и пытаются сделать из нее противоречивые выводы. Другие философы отвергают эту процедуру как слишком субъективную и бессистемную.
Правдоподобная интуиция, которую предлагает Спаффорд, звучит как “применение силы или угроза применения силы требует оправдания”. Предположим, вы уверены, что курение вредно для людей, и на этом основании применяете силу, чтобы не позволить курить людям, которых вы знаете. Большинству из нас покажется, что вы делаете это неоправданно. Анархо-капиталистический философ Майкл Хьюмер использует подобные примеры, чтобы поставить под сомнение легитимность и авторитет государства. Если вы не можете поступать таким образом, почему государство может так поступать? В чем разница?
Спаффорд предполагает, что аргументы, подобные аргументам Хьюмера, могут быть использованы и для того, чтобы поставить под сомнение права частной собственности. Если у вас есть право собственности на что-либо, вы имеете право запретить кому-либо использовать это без вашего разрешения. Что не так в применении силы для исключения кого-то из пользования вашей собственностью? Спаффорд поясняет с помощью примера:
Рассмотрим случай с круизным лайнером, который пришвартовывается у неизвестного острова. Пассажиры радуются, предвкушая день, посвященный исследованию острова, но, прежде чем они успевают высадиться, один пассажир подбегает к концу трапа и заявляет: “Извините, но я решил, что этот остров предназначен только для моего личного пользования! Я запрещаю кому-либо из вас ступать на него — если, конечно, вы не заплатите мне 50 долларов и снимете обувь перед тем, как сойти с лодки”. Когда первый пассажир в очереди игнорирует этот приказ и высаживается на остров, друзья нашего захватчика, хватают «нарушителя» и связывают его. Он немного сопротивляется, но после того, как ему брызгают солнцезащитным кремом в глаза, он перестает сопротивляться, его несут обратно на корабль и запирают в одной из кают, пока он не соглашается держаться подальше от острова.
Разве мы не должны предположить, что пассажир не имеет права присвоить остров и исключить других из его потребления? Если да, то в чем же состоят права собственности?
Ответ на этот вопрос очевиден, и Спаффорд предвидит этот ответ; но вряд ли он сможет серьезно возразить на него. Защитники прав собственности скажут, что пассажир не выполнил условия аппроприации. Для иллюстрации давайте представим, что судно пришвартовалось на острове, который уже принадлежит кому-то, и зададимся вопросом — почему его владелец не имеет права заставить пассажиров покинуть остров?
Стаффорд отвечает, что стандартная локковская процедура приобретения собственности не работает. Он использует несколько примеров философа Эда Фезера, который одно время придерживался взглядов Локка:
Согласно Фезеру, человек получает права на ранее не принадлежавшие ему природные ресурсы (а) получая над ними контроль, либо (б) в достаточной степени изменяя эти ресурсы. Таким образом, гомстедер, который возделывает землю на каком-то незанятом участке земли или строит большой забор по его периметру, тем самым становится владельцем этой земли. Однако рассмотрение других случаев ставит под сомнение мнение Фезера. Рассмотрим, например, случай человека, который намеренно разжигает лесной пожар, который уничтожает весь лес, Может ли этот человек задержать или пригрозить застрелить другого человека, который, например, решит оценить ущерб? Конечно нет. Таким образом, простое изменение земли и объектов кажется недостаточным, чтобы оправдать принуждение.
Мы согласны со Спаффордом в том, что сжигание леса не означает получение права собственности на него. Но это никак не отменяет утверждения о том, что для приобретения этих прав достаточно сделать что-то с бесхозными ресурсами. Затем Спаффорд потребует сказать, какие условия действительно приводят к приобретению собственности, и их определение — непростая задача. Однако все, что я здесь утверждаю, это то, что Спаффорд не дал нам общего повода сомневаться в существовании законных способов приобретения прав собственности. Что, например, плохого в том, чтобы иметь свой дом или машину?
Спаффорд использует весьма слабый аргумент против прав собственности. Он говорит,
Обратите внимание, что использование силы для контроля над некоторым ресурсом необходимо только в том случае, если ненасильственные формы контроля оказываются неадекватными, т. е. не удалось установить контроль над ресурсом только с помощью ненасильственных средств. Другими словами, даже если допустить, что ненасильственный контроль над ресурсами влечет за собой допустимость принудительного контроля над этими ресурсами, любое использование принуждения влечет за собой исчезновение такого ненасильственного контроля. Таким образом, не может быть принудительного исключения, допустимого в силу предшествующего ненасильственного контроля над ресурсом.
В этом аргументе есть как минимум две ошибки. Если вы применяете силу против кого-то, кто пытается отобрать у вас вашу машину, вы применяете силу, пока вы боретесь с вором, контролирующим машину. Но важно то, что вы получили автомобиль во владение без принуждения. Спаффорд ошибочно перенес интуицию из случая, когда кто-то заявляет о праве собственности, одновременно отстраняя других претендентов, на все случаи первоначального получения собственности.
Вторая проблема с аргументом заключается в том, что право не допускать других к использованию вашей собственности не означает, что в каждый момент, пока у вас есть это право, вы пользуетесь им, принуждая других. Ваше право исключать означает, что вы можете исключать других, а не то, что вы фактически исключаете их. Спаффорд почти не видит разницы между вашим правом на что-либо и действиями, которые вы предпринимаете , чтобы воспользоваться этим правом. В другом примере, рассматривая случай, когда механик работает с вашей машиной, он утверждает, что пока работа выполняется, вы отказываетесь от права исключения других в использовании вашей машины. Это неверно. Механик использует машину с вашего разрешения, но вы не отказались от своих прав. Вы можете в любой момент сказать ему, чтобы он прекратил работы с автомобилем.
Спаффорд сталкивается с проблемой, с которой сталкиваются многие критики теории аппроприации собственности Локка. Чем оправдан его собственный взгляд на морально правильное использование ресурсов? Он без аргументов предполагает, что люди имеют равное право использовать все ресурсы, если они уважают равные права других. Он твердо придерживается этой позиции и в какой-то момент говорит нечто невероятное. Во-первых, он предполагает, что некоторые социальные анархисты допускают определенные виды принудительного исключения других из использования ресурсов. Он говорит,
Рассмотрим случай двух потерпевших кораблекрушение на острове, заросшем арахисом. У одного из потерпевших кораблекрушение аллергия на арахис, но он хорош в ловле рыбы, тогда как другому не хватает силы рук и координации, необходимых для ловли рыбы. Конечным результатом этих различий является то, что эти двое могут жить одинаково хорошо: один ловит рыбу и спит на пляже, а другой добывает себе пищу на суше. Однако предположим, что однажды жертва аллергии начнет вырубать самые густые участки арахиса, чтобы у нее было место для игры в футбол. Далее, предположим, что уничтожение этих растений поставило бы в затруднительное положение потребителя арахиса, поскольку ему пришлось бы тратить гораздо больше времени, собирая скудные остатки земляных орехов. Принимая во внимание эти условия, будет ли допустимо для потребителя арахиса использовать принуждение, чтобы не дать рыбаку с аллергией уничтожить растения, от которых зависит качество его жизни? Некоторые эгалитарные анархисты могут ответить утвердительно, заявив, что допустимость принуждения основывается на том факте, что необходимо гарантировать, что жизнь потребителя арахиса будет хуже, чем его товарища.
А теперь невероятное. Спаффорд говорит,
Некоторые социальные анархисты могут отвергнуть интуицию, что принуждение допустимо в случае с арахисом. Принимая во внимание этот отказ, они будут настаивать на том, что принудительный контроль над ресурсами всегда недопустим, за исключением случаев, когда на это дает согласие жертва или, возможно, когда такой контроль необходим, чтобы избежать какой-либо моральной катастрофы. Эта позиция налагает более строгие ограничения на допустимые формы общества. В частности, она будет санкционировать только две формы управления ресурсами, каждая из которых имеет свои недостатки, но обе они избегают принуждения, вездесущего в режимах частной собственности (и которое сохраняется в более ограниченной форме в эгалитарном анархистском обществе).
(Я не думаю, что для наших целей необходимо описывать эти две формы.)
Общество, в котором разделение труда подвергается постоянной угрозе вмешательства, будет значительно менее продуктивным, чем рыночная экономика. Но не обращайте на это внимания — ведь нам необходимо сохранить равный доступ ко всем ресурсам!
Перевод: Натлия Афончина
Редактор: Владимир Золоторев
Дэвид Гордон
 |
Сообщение опубликовано на официальном сайте «socialcreditsystem.ru» по материалам статьи |