Завтра случится страшное?

Завтра случится страшное?

На Америку надвигается рецессия, стагнация и еще куча страшных страшностей с наводящими ужас названиями. Скоро вся эта нечисть обрушится на нас, и у нас случится дефолт, девальвация и, хуже того, деноминация. Такую перспективу пророчат нам некоторые маститые экономисты. Но толи экономика не очень точная наука, толи она слишком тяжело усвояемая специалистами, однако другие, не менее маститые экономисты, нам вещают обратное. Дескать, благодаря заначке, накопленной в стабфонде, мы станем островком стабильности в бушующем море мирового кризиса. И будем процветать, сидючи на бочке американских денег, на зависть загнивающим супостатам. Возникает смутное подозрение, что кто-то из них говорит нам не совсем правду.

Не меньший разнобой возникает и в умах западных гуру от экономики и финансов. Одни говорят, что доллару пришел конец, и он теперь будет только дешеветь. Другие считают, что слишком дорогой евро уже подрывает экономику еврозоны, и разворот тренда неизбежен. Разноголосица возникает и по поводу самого грядущего в США кризиса. Одни эксперты говорят, что он будет, другие сомневаются, третьи пророчат стагнацию, но маленькую, четвертые – чуть ли не повторение Великой Депрессии.

Не менее чудны объяснения резкого всплеска цен на продовольствие. У китайцев внезапно выросло благосостояние, и вместе с ним аппетит. Но благосостояние у китайцев росло длительный период, почему они стали в два раза больше кушать в течение нескольких месяцев? И почему опережающими темпами дорожает не рис, а пшеница?

Есть и другие, не менее чудные объяснения. Из-за энергетического кризиса стали производить из еды биотопливо. С нашими желудками вступили в конкуренцию железные кони. Вот оно нашествие машин, оно уже оставляет человеческую расу без пищи. Но почему заменители дизельного топлива из рапсового масла или биоэтанол из кукурузы приводит к опережающему росту цен именно на пшеницу? Да и сколько еды ушло на производство биотоплива? Эти цифры теряются в балансе потребления. И если нельзя сказать, что они находятся на уровне статистической погрешности, то утверждать, что они не выходят за рамки ежегодных колебаний урожайности, вполне корректно. А использование для объяснения проголодавшегося Китая и нашествия машин вызвано растерянностью перед непонятными процессами.

Тем временем непонятные процессы развиваются. Кризис субстандартной ипотеки в США привел к кризису ликвидности, недостатку денег, если по-русски. Растут ставки по кредитам, несмотря на резкое снижение ставки рефинансирования ФРС США. Денег в экономике не хватает. Значит, как нас учит экономическая теория, цены должны падать. А они растут как на дрожжах – на нефть, на золото, на металлы, на зерно. Скупается все. Народ будто взбесился, не знает – куда деньги девать. Так что же все-таки происходит, наблюдается избыток денег или их недостаток?

Очевидно одно. В мировой экономике и финансах происходят какие-то неординарные изменения. Описать их экономисты не в состоянии. И поэтому притягивают за уши полуфантастические объяснения. Но непонимание происходящего рождает негодные рецепты поведения на рынке. В результате даже ведущие мировые банки с самыми высокооплачиваемыми менеджерами и аналитиками вынуждены списывать в убытки десятки миллиардов долларов.

Если же верно ориентироваться в происходящем, то можно выработать выигрышную тактику в самой кризисной ситуации. Для этого мы и попытаемся построить адекватную модель происходящего, ответить на все непонятные вопросы, и заглянуть краешком глаза в грядущее.

Генеалогия пузыря

Прежде чем произвести мысленный рывок в будущее, отступим для разбега по временной оси несколько назад. 1997 год. Разразился азиатский финансовый кризис. Еще недавно страны азиатско-тихоокеанского региона называли новым экономическим лидером 21 века. Но модель государственно-частного партнерства дала сбой. Гигантские чеболи, южнокорейские суперкорпорации – Дэу, Киа, Газпром (или это не из Кореи? Что-то нахомутал), Хёндай и другие, не считаясь с экономической целесообразностью, на заемные средства проводили безудержную экспансию. Под это дело даже специальные экономические теории изобретались. Будто бы в современной экономике вовсе даже не эффективность бизнеса и прибыль главное, а захват доли рынка.

Но счастье без оглядки на затраты, сидючи на долларовом поводке, построить не вышло. Стоило потянуть за этот поводок, и вся конструкция рухнула. Да и азиатская экономика оказалась не столь уж новой. Она подозрительно напоминала европейскую и американскую начала прошлого века. Владимир Ульянов обозвал ее государственно-монополистическим капитализмом и предрек скорую кончину. Как ни странно, ни в описании ее недостатков, ни в пророчестве ее незавидной судьбы классик ленинизма не ошибся. Эта социально-экономическая модель была погребена в Соединенных Штатах под обломками Великой Депрессии, а в Европе под руинами Второй Мировой.

После 33-го года в США развивается совершенно другая социально-экономическая модель. Характеризовать ее здесь не будем, дабы не углубляться в теорию. Отметим лишь, что эта модель лишена главных болячек, описанных марксистами-ленинистами. Антидиназавровая вакцина привита в этой модели на законодательном уровне, и соблюдение антимонопольного законодательства строго отслеживается. Азиатские тигры в каком-то смысле повторили американский путь. Повезло, что не европейский, и что азиаты обошлись лишь экономическим кризисом. Страны БРИК, ой опять ошибся, азиатские тигры оказались вовсе не авангардом мировой экономики, а ее арьергардом.

Но мы вспомнили десятилетнюю историю не для ностальгии по историческому материализму. Нам интереснее проследить судьбу денег, участвовавших в надувании азиатского пузыря. В результате азиатского кризиса образовался денежный навес, лишний для размеренной экономики запада. Этим деньгам скучно на малодоходных фондовых рынках. Это более адреналиновые деньги. Им необходимы более высокие доходность и риски. И такой спрос не остался без предложения. Возник бум на рынке акций интернет-компаний. На венчурный рынок, где место только высококвалифицированным инвесторам, пришли деньги дилетантов и игроков. Не заставили себя ждать и свежие теории о новой экономике, в которой нужно отдавать деньги и не спрашивать о прибыли. Была создана замечательная среда для великих комбинаторов. На поток встала схема. Вкинуть в интернет завлекалочку, привлечь поток зевак, посчитать посещаемость сайта с новой диковиной, выйти с полученными цифрами на IPO, набить карманы деньгами без мысли – как их отбивать и оставить свое детище медленно увядать.

В 2001 году лопнул высокотехнологичный пузырь уже в США. И все радости кризиса испытывали не где-то за морями, а в самой империи. Пришлось срочно лечить травмированную экономику, снижая ставку рефинансирования аж до одного процента и накачивая болезную деньгами. Обострение болезни было снято, но хроника усугубилась. Лишних денег в экономике стало еще больше. Вот тут на свет появилась новая афера – субстандартная ипотека. Ипотека не обеспеченная первоначальным взносом.

Здесь нужно пояснить – что это такое. Ведь даже наши банкиры не знают – что такое ипотека и выдают за нее несколько другой продукт. Стандартная ипотека – это кредит под залог приобретаемой жилой недвижимости. Это очень надежное вложение средств. Все риски лежат на заемщике и обеспечены реальным ликвидным залогом. В случае невыполнения заемщиком обязательств жилье продается, задолженность возвращается банку, а остаток средств заемщику. На заемщике лежат не только личные риски, но и макроэкономические. Это достигается кредитованием не более 70-75% стоимости жилья. Остальные 25-30% заемщик оплачивает самостоятельно в виде первоначального взноса. В случае падения цен на недвижимость банк при продаже залога получает свои деньги, все убытки покрываются за счет доли заемщика. Это очень надежная схема и банк не требует в дополнение к ней ни липовых справок с места работы, ни характеристик профкома. То, что привилось у нас под псевдонимом ипотека, таковой не является, поскольку банк относится к ней как рисковому потребительскому кредиту, ни чем не обеспеченному, и оценивает не залог, а заемщика.

Банк под выданные ипотечные кредиты выпускает, обеспеченные ими ценные бумаги и продает инвесторам. Эти бумаги высоконадежны, получают высокие рейтинги рейтинговых агентств и скупаются различными инвестиционными институтами. Субстандартная ипотека – все то же самое, только без первоначального взноса, либо с незначительным. Оценивается кредитоспособность клиента по справкам из парткома и вперед. То есть продукт, очень напоминающий ипотеку российскую. Этот продукт продлил период разогрева американской экономики и отодвинул рецессию, но усугубил ее хроническую болезнь.

Пузырь надувался следующим образом. Доступность кредита разогревала цены на жилье. Ипотеку взять не только легко, но и страшно выгодно на растущем рынке. Сегодня я, не имея ничего за душой и даже не сильно желая работать, покупаю по ипотеке жилье за $150000, а завтра на подорожавшем рынке продаю его за $200000, рассчитываюсь с банком и навар кладу на карман. Далее процедуру можно повторять. Такие игры все более разогревали рынок. Дабы сбить эту нездоровую температуру ФРС США стала повышать ставку рефинансирования. Кредит стал мене доступным, цены на жилье перестали расти, и поползли вниз. Теперь заемщик оказался в дурацком положении. Он взял в банке $200000 на покупку дома и должен их выплачивать, а дом тем временем стоит уже $180000. Зачем же я буду платить лишнее? – думает сметливый заемщик и оставляет дом на милость кредитора. Кредитор выставляет один за другим дома на продажу, и вот уже наш дом стоит $160000. Пузырь лопнул.

Но вся гениальность этой аферы состояла в том, что субстандартные кредиты упаковывались в точно такие же ценные бумаги, что и стандартные ипотечные кредиты, рейтинговые агентства присваивали им высокие рейтинги, и эти бумаги скупали радостные инвесторы. Банки особенно не заботились о рисках, перекладывая их на инвесторов, а те не понимали, что покупают. Когда пузырь лопнул, оказалось, что они владеют кукишем с рейтингом. Замаячили на горизонте массовые банкротства, и ФРС срочно стала лечить болезнь проверенными методами – резким снижением ставки рефинансирования и накачиванием экономики дешевыми деньгами.

К чему приведет лечение по этим рецептам? Чтобы понять, давайте представим такую аналогию. Высоко в горах расположен огромный водоем, из которого через регулируемую заслонку вытекает горный поток. Внизу в долине поток делится на ирригационные каналы и орошает поля, дающие богатый урожай. Но вот один канал засорился и урожаи, питаемые им, упали. Надо повлиять на ситуацию, но все что мы умеем делать – это регулировать заслонку. Вот мы и приоткрываем ее пошире, в надежде увеличенным напором размыть засор. Частично нам это удается, но основная масса воды, повинуясь законам гравитации, размывает вовсе иные пути, заливая, в том числе и площади, которые надо бы осушать. Формируется совершенно новый ландшафт, не предусмотренный в наших планах.

К аналогичному результату приводит неприцельное лечение экономики через накачивание ее денежными потоками путем манипулирования заслонкой – ставкой рефинансирования. На самом деле в экономике переизбыток денег, и все обсуждаемые здесь кризисы являются приключениями излишнего денежного навеса. На этапе краха очередного пузыря банки, инвестиционные фонды терпят убытки. Выводят деньги с ликвидных рынков для покрытия этих убытков. Теряют доверие друг к другу и снижают лимиты на взаимное кредитование, что замедляет скорость оборота денег. Остальные инвесторы, ни как не связанные с лопнувшим пузырем, тоже выводят деньги с падающего рынка и уходят в кэш. На растущем рынке инвестор быстро избавляется от кэша, деньги должны работать. На падающем его поведение меняется на обратное. Скорость оборота денег замедляется. А ценовое равновесие на рынке определяется количеством денег и скоростью их оборота. Раз скорость оборота замедляется – денег не хватает. Вот и кризис ликвидности, вызванный избытком лишних денег. Экономику лечат накачиванием новых денег, но когда скорость оборота восстановится, обнаруживается, что лишних денег стало еще больше. Таким образом, глобальный излишек денег рождает локальный во времени кризис ликвидности.

Куда катится мир

Возникает вопрос – куда же в очередной раз обрушится возросший денежный навес? Здесь гадать не надо. Достаточно присмотреться к процессам, которые уже идут. С начала нового тысячелетия, аккурат после схлопывания интернет-пузыря, стали последовательно, стабильно расти цены на нефть. 20, 30, 40 долларов за баррель, Нам говорят, – Это очень много, экономика не выдержит, тренд вот-вот развернется. А нефть уже стоит 50, 60, 70 долларов. Ну, это, уже не в какие ворота. А она продолжает дорожать – 80, 90, 100 долларов.

Не так чтоб уж совсем резко изменился баланс спроса и потребления. Он мог бы быть таким же и на 30 долларах за баррель и на 60. Дело вовсе не в недостатке нефти. На биржу пришли лишние адреналиновые деньги. Вслед за нефтью в чуть меньших масштабах стали дорожать металлы. Алюминий, медь, никель… Причины те же.

В прошлом году, аккурат после краха субстандартной ипотеки, резко поползли вверх цены на зерно. Не стоит в этом винить прожорливые механизмы и голодных китайцев. На биржу пришли адреналиновые деньги. И накачка экономики деньгами через смягчение денежно-кредитной политики будет лишь усиливать эти процессы. Волны повышения цен через нефть, зерно приходят на товарные рынки. Растут цены на все продовольствие. Уже во второй половине года должны вырасти цены и на животноводческую продукцию.

За едой потянутся и другие предметы потребления. Период низкой инфляции закончился. Лишние деньги, вброшенные в экономику в начале тысячелетия, не были востребованы на потребительском рынке, а потекли на фондовые рынки во многом благодаря дешевым китайским товарам, вытеснившим в супермаркетах более дорогие европейские и американские. Но этот процесс не вечный. У квалифицированных китайцев, сосредоточенных в экономических оазисах на побережье зарплаты уже растут. Так же, как в свое время выросли зарплаты японцев, затем корейцев. А скандалы с качеством китайских товаров заставляют внимательно отнестись к этой проблеме, и делает проблематичным скорый перенос производства в центральный Китай, где зарплаты мизерные, но и квалификации никакой. Поэтому на этот раз товарные рынки менее склонны скромно стоять в стороне от увеличивающихся денежных потоков.

Можно сделать следующий вывод. На наших глазах происходит глобальное перераспределение стоимости между фондовыми рынками и товарными. Другими словами – падение стоимости денег. Не в смысле процентной ставки, а в смысле покупательной способности. Это – инфляция, болезнь экономики. Она же и лекарство – падение стоимости денег уменьшает излишний денежный навес.

Как будут распространяться волны повышения стоимости? Не трудно построить цепочки – нефть, транспортные перевозки…, зерно, корма, курятина, школьные завтраки… Но не это главное. Это все вторичные волны. Раз мы знаем истинную причину обсуждаемых явлений, мы можем и определить первичные центры возникновения этих цунами. Это центры, характеризующиеся всего лишь одним единственным свойством. Они должны быть удобны для прихода больших денег. Товары должны быть биржевыми, с большими объемами торговли и с высокой степенью ликвидности. Именно в этом их вина, а не в неурожаях, аппетитах, нашествиях машин – все это не более чем поводы для биржевой игры.

Обесценение денег, инфляция – это не опасность, а неизбежность. Опасность совершенно в обратном. Если волны удорожания будут достигать потребительских рынков излишне медленно, а цена биржевых товаров будет расти слишком быстро, в отрыве от этих рынков, то схлопывание пузыря станет неизбежным. Нефтяной пузырь будет лопаться уже непосредственно над нашими головами. Будут тогда нам и нацпроекты, и олимпиада в Сочи… Если инфляция не успеет оздоровить мировые финансы, нам слишком резко придется оздоравливать свои раздувшиеся амбиции.

Вторым глобальным изменением в современной экономике Можно назвать новую роль основных биржевых товаров. Нефть, металлы, зерно – превратились в активы-убежища, и стали играть ту же роль, что столетие назад играло золото. Отсюда следует, что рассчитывать при прогнозе цены, скажем при рецессии, лишь спрос со стороны промышленности недостаточно. Необходимо учитывать и инвестиционный спрос. На этапе разогрева экономики никель – инвестиционный товар, на этапе рецессии – инвестиционный актив.

Происходит и еще одно глобальное изменение. Еще в начале тысячелетия мировая экономика была устроена следующим образом. Россия качает нефть и отправляет в Америку и Китай. (Неважно, что на самом деле – в Европу. Важно, что Россия экспортирует, а Америка и Китай импортируют). Китай шьет тапочки и шапочки и отправляет в Америку и в Россию. Америка печатает доллары и отправляет в Россию и в Китай.

Читатель простит легкое упрощение ситуации. Конечно, Россия не только нефть качает, но нефть является основой экономики и экспорта. Китай шьет не только тапочки, но именно дешевый труд – основа китайской экономики. США не только доллары экспортирует, но этот экспорт играет совершенно особую роль. В международном обмене участвуют произведенные продукты и доллары. Доллар – это не продукт, это обещалка в будущем дать за него чего пожелаешь. Эти обещалки охотно накапливают и русские и китайцы. То есть в международном обмене участвует больше продуктов, чем произведено. Реальные продукты и обещалки завтрашних. Такая конструкция разогревает экономику, дает дополнительный прирост валового продукта, произведенного под обещалки.

Примерно с прошлого года ситуация изменилась. И Китай, и Россия перестали накапливать доллары. В массовом порядке их не сбрасывают, но новые накопления делают уже не в долларах. Из матрасов доллары в России вынули еще раньше. В результате ситуация изменилась. Если в начале тысячелетия ФРС США, уменьшая ставку, управляла ликвидностью мировой экономики, то сейчас это в значительно большей степени стало внутриамериканским делом. А за импорт приходится расплачиваться экспортом. Америка в каком-то смысле в значительно большей степени становится Японией. Снижение ставки рефинансирования даст совсем не тот результат, что 6-7 лет назад.

Важно также – найдется ли адекватная замена американским обещалкам. Заокеанские стратеги сделали всё, чтобы создать на Балканах проблемы для евро в будущем. Если такой замены не найдется, то снизится рост мировой экономики.

Что делать

В том, что происходит, мы разобрались. А что же следует делать в новой изменившейся ситуации? Если бы такой вопрос задало Государство, я бы посоветовал не сдерживать искусственно цены на продовольствие. Во-первых, бесперспективно, поезд уже ушел, и по большому счету, ничего уже не исправишь. Во-вторых, это нанесет только вред и экономике, и особенно сельскому хозяйству. Правильнее воспользоваться ситуацией и обеспечить поступление возросших денежных потоков сельхозпроизводителям.

Долгие десятилетия не могли решить проблемы села. Различные субсидии и постоянные списания долгов развращали ленивых и уничтожали стимулы у работящих. Появилась возможность крестьянину работать и зарабатывать. Так не надо в очередной раз гробить возможность возродить сельское хозяйство. Тем более что проснувшийся аппетит у китайцев – это несерьезная хохма только для текущего момента. Кушать досыта стала только узкая прибрежная прослойка китайцев. В ближайшие десятилетие в экономическую активность будут вовлечены жители всего Китая. Качественная еда престанет быть прерогативой золотого миллиарда. Вот тогда будет не до смеха. Сельское хозяйство сможет стать одной из ведущих отраслей.

Так я бы ответил Государству, если бы оно спросило. Но Государство у меня ничего не спрашивает кроме штрафа, внезапно выпрыгнув из-под куста. А спрашивают лица физические и юридические. Что им посоветовать? Планируя будущее своего бизнеса, учитывать происходящие изменения. Присмотреться к товарным рынкам. Фондовые рынки вообще сейчас мало перспективны для частного инвестора. Это не касается, конечно, профессиональных спекулянтов. Для молодых людей, не страдающих гипертонией и не склонных к внезапным инсультам и инфарктам, на фондовых рынках уже наступил адреналиновый рай. Некоторые даже выйдут в плюс. Инвесторам же стоит переключиться на реальные активы.

Ну а более конкретные рекомендации сильно зависят от специфики конкретного бизнеса. И еще. Увидеть будущее просто. Достаточно правильно понять настоящее. Ведь будущее вытекает из настоящего. Если вы не видите будущего, значит, вы не понимаете настоящего. И ваше поведение не оптимально.

P.S.

Статья была написана в первые дни 2008 года. Напечатана в новосибирском журнале «Время денег» №№ 3, 4, 2008 г. Сам журнал, к сожалению, кризис не пережил. Прошло 3,5 года. Можно проанализировать ход предсказанных событий.

Сначала судьба маленького замечания.

Если волны удорожания будут достигать потребительских рынков излишне медленно, а цена биржевых товаров будет расти слишком быстро, в отрыве от этих рынков, то схлопывание пузыря станет неизбежным. Нефтяной пузырь будет лопаться уже непосредственно над нашими головами.

Уже к концу 2008 года мы увидели репетицию этого процесса. Лопнувший первый пузырёк обрушил российскую экономику. Биржевые пузыри вновь надулись и продолжают раздуваться. Инфляция всё не вырывается на широкий потребительский рынок. Радоваться этому не стоит. Мы уже прочувствовали – чем это нам обломится.

И ещё одно.

Фондовые рынки вообще сейчас мало перспективны для частного инвестора. Это не касается, конечно, профессиональных спекулянтов. Для молодых людей, не страдающих гипертонией и не склонных к внезапным инсультам и инфарктам, на фондовых рынках уже наступил адреналиновый рай. Некоторые даже выйдут в плюс. Инвесторам же стоит переключиться на реальные активы.

Можно было наблюдать на РБК ТВ этих успешных спекулянтов, сделавших на шортАх огромные барыши. А вот старушки, поддавшиеся на уговоры поучаствовать в «народном» размещении акций ВТБ, до сих пор кусают локти.

Теперь судьба основных выводов. Второй выделенный вывод.

Нефть, металлы, зерно – превратились в активы-убежища, и стали играть ту же роль, что столетие назад играло золото. Отсюда следует, что рассчитывать при прогнозе цены, скажем при рецессии, лишь спрос со стороны промышленности недостаточно. Необходимо учитывать и инвестиционный спрос. На этапе разогрева экономики никель – инвестиционный товар, на этапе рецессии – инвестиционный актив.

Китай в 2009 году стал вести себя так, будто прочитал эту статью и забросил все остальные дела в сторону. Он стал свои не в меру разросшиеся валютные резервы переводить в натуральную форму. Скупать цветные металлы, строить и наполнять нефтехранилища. Стал скупать и складировать даже руду. Признаюсь, даже у меня не хватило фантазии, чтобы в качестве сокровища в закромах представить руду.

Дело, видимо, в китайской особенности планировать далеко вперёд. Китайцам не дали приобрести пакет акций корпорации Рио Тинто по политическим мотивам. Несмотря на то, что корпорация переживала большие трудности. Китайцы не стали устраивать истерик, а потихоньку начали готовиться к следующему кризису. Его они встретят в сильной позиции. Вся промышленность сосредоточена в Китае. В закромах необъятные запасы сырья. В кризис спрос на продукцию промышленности упадёт, упадёт и спрос на руду. А учитывая запасы, Китай может этот спрос практически обнулить. Перестать закупать руду практически по «объективным» причинам. Рио Тинто сама прибежит и запросится продаться китайцам. Если кто-то сомневается в умении китайцев вести жёсткую и циничную игру, посмотрите, как они обошлись с редкоземельными металлами. Эта была маленькая репетиция. Мир проглотил и не икнул. А ведь китайцы запасают и нефть и металлы…

А вот аналитики долго не могли понять – почему цены на никель не падают, как они предписывают, а наоборот растут. Ведь продажи автомобилей резко упали, упал спрос на нержавейку и, следовательно, на никель. Пришлось несколько раз за 2009 год пересматривать прогнозные цены на никель в сторону повышения.

Третий выделенный вывод.

Если в начале тысячелетия ФРС США, уменьшая ставку, управляла ликвидностью мировой экономики, то сейчас это в значительно большей степени стало внутриамериканским делом. А за импорт приходится расплачиваться экспортом. Америка в каком-то смысле в значительно большей степени становится Японией. Снижение ставки рефинансирования даст совсем не тот результат, что 6-7 лет назад.

Развитие событий полностью оправдало прогноз. США завязли в нулевой ставке рефинансирования, как до них Япония. Более того, и нулевой ставки уже недостаточно, чтобы запустить экономику. Приходится запускать одну за другой программы эмиссии доллара, придумывая им политкорректные названия. Эта эмиссионная вакханалия, конечно, ещё долго будет оказывать влияние на мировые финансы. Но неуклонное ослабление этого влияния в масштабе последнего десятилетия заметно уже всем.

И, наконец, первый и главный вывод.

…происходит глобальное перераспределение стоимости между фондовыми рынками и товарными. Другими словами – падение стоимости денег

Процесс всё еще в начальной стадии. Волна подорожания захлестнула уже все биржевые товары, но на широкий потребительский рынок пока не выплеснулась. Хотя всё чаще слышно сетование независимых аналитиков на неадекватность официальной статистики по инфляции, на манипулирование цифрами. И всё же – это ещё не оно. Настоящей волне инфляции будет предшествовать ещё один кризис. Прогноз остаётся актуальным.

вернуться обратно

Адрес электронной почты: theorysm@gmail.com