Одна из легенд Уолл-стрита рассказывает, что председатель ФРС Уильям Миллер — непосредственный предшественник Пола Волкера — шутил, что большинство американцев считают Федеральную резервную систему либо индейской резервацией, либо заповедником диких животных, либо маркой виски. ФРС, конечно, не является ничем из перечисленного, но есть и еще одна вещь, которой ФРС точно не является: банк. ФРС — это просто правительственное агентство, которое занимается делами, похожими на банковские.

Легко понять, почему многие люди думают, что это банк. Слово “банк” присутствует в названии двенадцати региональных банков, входящих в систему: например, Федеральный резервный банк Канзас-Сити. Применительно к ФРС употребляются слова и словосочетания, которые употребляются применительно к банкам. Иногда ее называют “кредитором последней инстанции”. Или ее иногда называют “банком банкиров”. Более того, многие люди часто называют ФРС “центральным банком”. Эта фраза достаточно удобна, но не совсем верна.

Более того, даже критики часто повторяют миф о том, что ФРС — это “частный банк”, как будто в этом заключается главная проблема ФРС. А еще есть экономисты, которые любят распространять сказки о том, что ФРС “независима” от политической системы и принимает решения, основываясь в первую очередь на экономической теории в интерпретации мудрых экономистов.

В реальности, ФРС — это правительственное агентство, управляемое правительственными технократами, которое пользуется преимуществами очень слабого надзора со стороны Конгресса. Она не более “частная”, чем Агентство по охране окружающей среды, и не более “банк”, чем Министерство финансов США.

Это чисто политический институт

В первые десятилетия своего существования Конгресс и ФРС приложили немало усилий, чтобы сделать ФРС похожей на частную организацию, самофинансируемую, экономически состоятельную и подчиняющуюся рыночным силам.

Например, Федеральная резервная система была создана — по крайней мере, на бумаге — как очень децентрализованная организация. И по сей день у нее есть “акционеры”, которыми являются частные банки — “члены” ФРС. В первые годы окружные банки Федеральной резервной системы действовали достаточно независимо. Более того, эти акционеры должны были (и юридически все еще должны) нести убытки, когда ФРС оказывалась в минусе. Еще во времена золотого стандарта ФРС имела золотые резервы, а ее “банкноты” должны были быть действительно привязаны к этим резервам в банках. Банки ФРС получали доход от дисконтирования векселей и от начисления процентов по государственным облигациям. Эти относительно простые организации должны были предоставлять займы резервных фондов для обеспечения банков достаточной ликвидностью, чтобы оставаться платежеспособными, и помогать в преодолении финансовых кризисов.

Идея обеспечения банков ФРС реальными резервами капитала имела определенный смысл, когда существовал внутренний золотой стандарт. Но все в корне изменилось после Великой депрессии. Когда Франклин Рузвельт отменил золотой стандарт, Федеральные резервные банки были вынуждены передать свое золото в Казначейство США. (По сей день у ФРС нет золота). Затем произошло огромное расширение роли регулирующего государства в финансовых вопросах, и ФРС стала важной частью этого процесса. Сегодня ФРС в большей степени является регулирующим агентством, чем каким-либо “банком”.

Она монетизирует государственные долги

Затем, во время Второй мировой войны, стало ясно, что Федеральная резервная система является ни чем иным, как способом отмывания государственных долгов. Поскольку федеральное правительство выпустило огромное количество новых долговых обязательств для финансирования войны, оно исчерпало рыночный спрос на государственные облигации по тем процентным ставкам, которые правительство могло выплачивать по своим долговым обязательствам. Поэтому Федеральная резервная система приступила к скупке большого количества долговых обязательств, что позволило снизить процентные ставки. Председатель ФРС Генри Моргентау “просто постановил, что процентные ставки по федеральному долгу будут “привязаны” к низким уровням”. Эта привязка потребовала от ФРС скупки большого количества государственных облигаций. Но, конечно, к тому времени у ФРС не было ни золота, ни резервов в каком-либо значимом смысле. Она просто создавала деньги, чтобы скупать эти облигации — таким образом “монетизируя” долг. Здесь не было никакой экономической теории или здравой “банковской логики”. Это была просто организация, которая делала то, что ей говорили: финансировала войну для политиков. Более того, поскольку доллар больше не был привязан к золоту — особенно после закрытия “золотого окна” в 1971 году — ФРС могла создавать деньги по своему усмотрению.

Все это постепенно нормализовалось в течение десятилетий после войны. Но после финансового кризиса 2008 года случился еще один большой скачок в сторону от рыночного здравомыслия. С тех пор Федеральная резервная система регулярно скупает государственные долговые обязательства и ипотечные ценные бумаги как для поддержания ценности активов политически связанных банков, так и для обеспечения все больших объемов дефицита бюджета федерального правительства. Например, когда федеральные политики в 2020 и 2021 годах захотели потратить триллионы долларов на то, чтобы заплатить людям за то, что они не работают во время локдаунов, Федеральная резервная система сделала возможным для федерального правительства выпустить триллионы долларов новых долговых обязательств без повышения процентных ставок. ФРС сделала это, добавив в свой портфель более 3 триллионов долларов в виде государственных облигаций. Это монетизировало новый долг подобно тому, как это было сделано во время Второй мировой войны.

ФРС не может обанкротиться

Несмотря на свой послужной список, ФРС продолжает поддерживать фикцию, что она является своего рода частной организацией с реальным балансом, реальными активами и реальными обязательствами. Но ФРС также не придерживается ни одного из стандартов бухгалтерского учета, которые использовал бы настоящий банк. Как пишут Пол Купиец и Алекс Поллок, “в отличие от других финансовых институтов, которые должны соблюдать стандарты бухгалтерского учета GAAP [общепринятые принципы бухгалтерского учета], Совет Федеральной резервной системы сам решает, какие стандарты бухгалтерского учета использовать для отражения доходов и балансовых позиций Федеральной резервной системы”.

Это обстоятельство стало важным в прошлом году, потому что впервые за столетие Федеральная резервная система теряет деньги. Купиец и Поллок отмечают: “Если бы ФРС была банком или другим регулируемым финансовым учреждением, она была бы закрыта, потому что она уже глубоко экономически несостоятельна”. Однако “нововведения” в учетной политике, принятые Советом ФРС в 2011 году, говорят о том, что Совет намерен игнорировать закон и продолжать действовать, как будто все в порядке. Конечно, он может это делать, потому что ФРС после золотого стандарта может создавать деньги по своему усмотрению. Эти “инновации” подробно описаны Робертом Мерфи, который еще в 2011 году отметил, что ФРС намеренно изменила способ ведения бухгалтерского учета, чтобы сделать банкротство юридически невозможным.

Фальшивая бухгалтерия не имела большого значения в 2011 году, когда ФРС была еще практически платежеспособна. Но в 2022 году честный учет показал, что ФРС неплатежеспособна. Как это произошло? Это результат того, что ФРС сейчас столкнулась с проблемой, очень похожей на ту, что была у сберегательных и кредитных учреждений в конце 1980-х и начале 1990-х годов.

Но какова бы ни была причина, нынешнее банкротство ФРС — это просто последний пример того, что ФРС не является настоящим банком или частной организацией, которая финансирует себя за счет разумного самоуправления на рынке. Что еще хуже, ФРС финансирует себя, находясь в состоянии банкротства, печатая деньги и снижая ценность долларов, которыми владеют обычные люди. ФРС — это просто еще одно правительственное агентство, финансируемое за счет налогов, за исключением того, что налог, который финансирует ФРС, — это “инфляционный” налог, при котором ФРС крадет часть богатства у сберегателей и работников, поскольку обесценивает доллар в собственных интересах. Или, как отмечают Купец и Поллок, ФРС может “монетизировать убытки Федерального резерва, тем самым косвенно перенося их через инфляцию на всех, кто держит банкноты Федерального резерва, денежные остатки в долларах и активы с фиксированной ставкой”.

ФРС: это не частный, не финансово устойчивый, не банк. Это просто еще одна правительственная контора, которая обворовывает нас.

Оригинал статьи

Перевод: Наталия Афончина

Редактор: Владимир Золоторев